– А в Таиланде бани есть?
– Понятия не имею, – машина остановилась, – сколько?
– Скоко у вас?
Светлана протянула две бумажки по пятьсот рублей.
– Хватит! – весело цапнул мужичок обе, щедро оценив платёжные способности «иностранки».
…Рита неслась к остановке маршрутки, как лошадь на родео, которой удалось сбросить ковбоя – активно размахивая руками и скоро перебирая ногами. Дома предупредила Вику и Машу о том, что восемнадцать и семнадцать – это опасный возраст, чтобы сидеть на сайтах до полуночи. Раньше Рита не вернётся. Дочки – привычные. В этом возрасте материнская любовь издалека – самый оптимальный вариант. Рита перевесила ношу с одного плеча на другое. В баню собиралась, как при срочной эвакуации: впихнула в спортивную сумищу первое, что попалось в шкафу. «Надеюсь, сменное бельё не забыла?» Можно, конечно, было обойтись и без него: к вечеру стало не жарко, под свитер даже поддувало. Но с бельём всё же приятнее. Да и Карина ворчать про эстетику не будет. Для Карины бельё – культ. Меняет его после первой стирки. А может, даже и не стирая. Вот кому никогда не понять, что стиральная машинка разорвала лифчик в мочало.
Рита окинула взглядом загруженную Октябрьскую. «Где эта долбанная маршрутка?» Ехать можно было и на троллейбусе. Но это мука и долго. А Ремизова уже успевала впритык. На маршрутке – тоже долго, но мучаешься сидя. И сложные для усталого уха речи служащих, радующихся вечерней пятнице, услышишь там реже. Машину Рита не водила: мать, работа и рынок лежали в шаговой доступности от квартиры. С детьми вопрос тоже решён: младшей до школы быстрым шагом – не устать. Старшая моталась в Университет с двумя пересадками и уже сейчас училась вождению.
Такси подрулило. Женщина и сумка бухнулись на единственное свободное место. Усевшись рядом с потной толстухой, Рита уставилась в окно. Октябрьская изобиловала салонами свадебного платья. Ремизова представила старшую дочь в одном из них. Получилось красиво. Вспомнив о Вике, она вздохнула. Грустные глаза восемнадцатилетней дочери перед уходом в баню теперь корили на расстоянии: Вика не знала, как реанимировать её увядшую любовь. Дочь было жаль. Но что она могла сделать? Молодые сегодня никого не слушают. «Вот поступила бы не в Академию административного управления, а на медицинский, как я советовала, так знала бы, как вести себя. Порция адреналина с кем-то из врачей, и сердце снова бьётся учащённо». Рита прислушалась к своему сердцу. Оно стучало ровно, несмотря на воспоминания о знакомом терапевте, к которому ходила когда-то, в том числе и проверять давление. Её стало укачивать. Вдруг машина резко затормозила. Женский голос на улице истошно вопил: «Убили! Убили! На помощь! Врача!»
Рита испуганно огляделась; маршрутка остановилась на подъезде к Сенному рынку. С двух сторон, и на много метров вперёд, весь транспорт стоял. Женский голос продолжал взывать. «Сиди и не рыпайся!» – приказала себе Рита, мгновенно вспомнив, что совсем недавно пересдала диплом об оказании первой помощи, – Оно тебе надо? Пол улицы могут искусственное дыхание сделать, а у тебя совесть не на месте.»
– О! Скорую сюда только на вертолёте дождёшься, – прокомментировал ситуацию водитель.
– Откройте дверь, я – первая помощь! – приказала Рита. Выволакивая сумку, она задела ею толстую соседку.
– Иди-иди, дорохая. Хгляди – поможешь, – напутствовала казачка. Тронь её в какой другой раз она бы непременно глаза выцарапала, а тут… Рита прошла не более ста метров и увидела сгужбившуюся массу. Разбивая толпу теми же заветными словами, Рита оказалась в её эпицентре довольно легко. То, что она увидела, заставило выронить сумку. На асфальте, прямо поперёк проезжей части, к ней были протянуты знакомые золотые кроссовки «Адидас». Ещё не видя лица лежащего, Рита похолодела:
