Оставшись в зале, она оперлась о спинку стула и замерла, не зная, что делать дальше. …И почему здесь нет телевизора? Чем же заниматься, если не надо стирать, убирать, ходить на работу?.. На работу… Как странно, я только сейчас вспомнила о ней. Будто, действительно, та жизнь осталась в прошлом…
– О чем задумалась? – Паша, наверное, хотел выглядеть заботливым, но командный голос придал вопросу статус требования. Лиза даже вздрогнула.
– Мне в понедельник на работу, а мы здесь… – она не нашла нужного определения для того, что все они здесь делают.
– А где ты работаешь?
– Бухгалтером, в институте. Сейчас хоть и каникулы…
– Ребята! – в дверь заглянул Никита, прерывая разговор, – тут можно год жить припеваючи! Гляньте только, что там есть!
– Может, подождем остальных? – предложил Паша.
– И сколько их ждать? – Никита выдержал паузу, заведомо зная, что никто не сможет ему ответить, – здесь, Паш, действует другое время. Впрочем, хочешь – жди, – он обнял Лизу за плечи, – пошли, Лизавета. В твоем холодильнике такого, точно, нету.
Паша догнал их, когда они остановились, услышав голоса из гардеробной комнаты.
– А кто это у нас там? – Никита открыл дверь.
– Ой!.. – Светка, стоявшая в одних трусиках, успела прикрыться платьем, которое наугад сдернула с вешалки, – стучать ж надо!
– Да не смотрю я на тебя, – Никита демонстративно отвернулся к раскрытому… нет, шкафом это нельзя было назвать – скорее «тоннель, увешанный одеждой».
– Мы хотели с Женькой, на озеро, – объяснила Марина, сидевшая на стуле и наблюдавшая, как Светка меняет наряды, – зашли, вот, купальниками разжиться, и увлеклись немножко.
– Лиз, иди сюда, – позвала Светка, – смотри, какой улетный блузон! Как раз на тебя!.. А вы, – она обратилась к мужчинам, – могли б и выйти. А то стоят, пялятся…
– А то, что камеры на тебя пялятся, ничего? – ехидно подмигнул Никита.
– Камеры, ничего! Может, глянусь кому, да замуж выскочу.
– Какая ты меркантильная, – Никита вздохнул, – пошли отсюда, – положив руку Паше на плечо, он вывел его из комнаты, – пусть барышни душу отведут.
– Слушай, – Паша закрыл дверь, – ты, вот, сказал… А разве бывает какое-то «другое» время?
– Бывает, – Никита остановился, – только в военных училищах его не проходят.
– Ты считаешь, все, кто в погонах – идиоты, и умеют только ходить строем? – Паша прищурился, готовясь к отражению атаки.
– Зачем так сразу? – Никита миролюбиво пожал плечами, – просто… как тебе нравится, например, такое определение: «Время есть жизнь души, пребывающей в переходном движении от одного жизненного проявления к другому»?
– Красиво, но не понятно, – Паша, разом смирил агрессию.
– Ну, вот. И это всего лишь Плоти́н, живший (страшно подумать!..) в двести пятидесятом году нашей эры! А чтоб понять «другое время» придется еще массу всего поднять и, в конце концов, добраться до моей любимой теории относительности.
– А ты спец в теории относительности? – Паша усмехнулся.
– В принципе, да. Я ж – физик-теоретик, но теоретики сейчас никому не нужны, поэтому работаю охранником. Так-то!.. – он похлопал Пашу по плечу.
– То есть, – пробросив теорию, Паша сразу перешел к практике, – ты считаешь, что происходящее здесь, нормально?
– Почему нет?.. Давай договоримся – если мы останемся на проекте, я попытаюсь тебе что-нибудь объяснить – все равно делать больше нечего. Иначе через неделю мы устанем тупо болтаться по этому поместью, и придется чем-то заниматься, если не хотим разругаться.
