– Похищать людей и отбирать у них детей, по-вашему, – справедливость? – ну вот, снова надувает губы. Сейчас они такого приятного красновато-розового цвета. Мне нравится.
– Жень, ты носишь моего ребенка, и этого мы уже не изменим. Я не хочу, чтобы мой наследник жил непонятно где и в чем-то нуждался.
– В клинике вы тоже всех подкупили? И в университете? Для этого все ваши щедрые пожертвования? Может, вы и на благо клиники жертвовали? А потом выставляли свои условия?
Еще один плюс в копилку положительных черт матери моего будущего ребенка – прозорливость.
– Это отличное предположение, Женя. Вот только оно ничего не меняет. Ребенок есть, как и есть мои права на него.
– Вы хоть понимаете, что мне нельзя нервничать?
– Да. И поэтому прошу тебя ни о чем не волноваться. Здесь тебе будет хорошо. Я создам все необходимые условия.
– Все необходимые условия у меня уже есть, и там не предусмотрены из неоткуда взявшиеся отцы моим детям! – раскрасневшись выпаливает девчонка.
– Знаешь, а я ведь могу быть совсем другим, – зачем-то запугиваю ее. – Бегать за женщинами и вылавливать их в разных уголках города – не в моих правилах.
– А я вот не прошу за мной бегать! Я прошу отпустить меня домой и отстать! От этого всем только легче станет! И вообще…
Дальше я уже не слушаю. Только смотрю на ее губы, что снова забавно надуваются в перерывах между словами и фразами.
Наверное, на это можно смотреть вечно.
Вот только девчонку надо заткнуть. Болтает слишком много, да не по делу. Я же сказал, что она будет жить у меня, значит будет. Менять свое решение в угоду кому-то не имею привычки.
Я наблюдаю за симпатичными губками еще немного, а затем, буквально за два шага, преодолеваю расстояние, что до сих пор разделяло нас.
Резко притягиваю Женю к себе, а затем, накрываю ее губы своими. Почему-то кажется, это этот способ заставить ее, наконец, прекратить возмущаться, окажется самым действенным.
Девушка сначала протестующе машет руками, пытается оттолкнуть меня. Вот только куда там?! Я держу ее крепко. Не уйдет. Не ускользнет. И никуда теперь с моим ребенком в пузе не денется.
Позже эти жалкие попытки получить свободу все же прекращаются.
Пылкий поцелуй продолжается уже безо всякого сопротивления.
Мне нравится чувствовать вкус ее губ. Оказывается, они сладкие, точно сахаром намазанные. Мягкие, горячие… Так и хочется укусить.
Мне даже кажется, что Женя расслабляется, отбрасывая весь негатив, что скопился в ней, куда-то в сторону.
19. Глава 19
Женя
Он. Меня. Поцеловал?
Не могу прийти в себя, и просто растерянно моргаю.
В голове снова и снова прокручивается поцелуй, и он кажется нереальным.
Наверное, я, и правда, зависаю на какое-то время, потому что из забытья меня вытаскивает голос Егора:
– Все в порядке?
– А? – будто в бреду переспрашиваю я.
– С тобой все хорошо? – его вид становится взволнованным.
– Вы… Вы зачем меня поцеловали? – мои глаза округляются, когда я произношу это.
Когда получается сказать об этом вслух, я будто заново удивляюсь. Да так сильно, что поверить не получается.
– Да. Поцеловал.
Егор делает паузу, точно ждет, что я засыплю его дополнительными вопросами, или снова начну возмущаться, но я сейчас думаю совсем о другом.
– Ты слишком много болтала, – продолжает олигарх.
А я стою, не шевелюсь даже, и размышляю о том, как такое вообще могло случиться? Если бы Егор просто поцеловал меня, это было бы пол беды, а вот то, что я хоть и пыталась его оттолкнуть, но не оттолкнула, а, наоборот, позволила сделать это с собой – ни в какие ворота не лезет.
