Но мне не дают задуматься над этим вопросом. Первый громкий раскат грома, и Никитка решает, что ему пора обозначить свой страх. Сынок разражается плачем, а Багиров удивленно вздергивает брови.
– Ого, не думал, что такой малыш может издавать такие громкие звуки.
И это не упрек, он действительно удивлен.
– Ты многое не знаешь о детях.
Он мрачнеет и отводит взгляд, и снова это чувство, что больную рану задеваю.
– Это точно, не знаю…
– Ян, – жду, пока он сосредоточится на мне, и вдыхаю, набираясь смелости задать вопрос, – что у тебя произошло за это время?
Он высокомерно выгибает бровь, и его милота лопается, как шарик. Он снова становится серьезным бизнесменом.
– Почему ты так реагируешь на мои реплики по поводу детей?
Багиров захлопывается. Кажется, я даже слышу звук этого хлопка, и мне становится как-то грустно.
– Тебе показалось, Аль. Спокойной ночи.
Удивленно вскидываю брови.
– Уходишь?
Он кивает.
– Не хочу вам мешать.
Открываю рот, чтобы остановить Яна, но быстро его захлопываю. Какой смысл его тормозить?
Если он хочет уйти, то я не буду его держать…
9. Глава 9
Решаю не откладывать в долгий ящик вопросы по поводу нашего с Багировым сотрудничества и с утра первым делом звоню ему.
Немного мандражирую, и эта реакция на Яна слегка удивляет. Куда делись мои зубы? Почему стоит мне его только увидеть, как я превращаюсь в трепетную и неопытную лань. А ведь когда-то мы с ним неплохо так кусали друг друга.
А сейчас мне не хочется бодаться, показывать свой дрянной характер, особенно после того, что Ян сделал для нас с Никитой. Не бросил на произвол. Довез и вещи мои забрал.
– Привет, Спичка, – ошарашивает меня Багиров.
И словно не было вчерашнего сквозняка между нами после вопроса о детях. И вообще, надо перестать его постоянно тыркать таким вопросом. Надо забыть и просто общаться, как адекватные взрослые люди. Не цеплять Викой, тем более я уже поняла, что эта тема для него – табу.
Значит, будем это учитывать, а не, как баран, твердить почему да как…
– Почему, кстати, Спичка?
Ян фыркает.
– Потому что из-за тебя может случиться пожар.
Удивленно моргаю, и щеки тут же вспыхивают.
– А-а-а-а-а, я совсем не такая.
– Сейчас, кстати, да. Ты что-то стала потише.
Откашливаюсь.
– Хочешь, исправлю? – отстреливаю в ответ.
Ян смеется.
– Не, не надо. Не уверен, что мои нервы выдержат ещё и с твоей стороны прессинг.
Тут же становлюсь серьезной. У него какие-то проблемы?
– А что с твоими нервами, Ян? Ярославович… – зачем-то добавляю.
Ну, вроде как я звоню по работе. Значит, стоит придерживаться делового тона. И плевать, что вот только вчера вечером Ян… Ярославович стоял у меня в квартире.
– Да перестань мне отчеством тыкать. Я его помню.
Пытаюсь быстренько сообразить, нравится ли мне Ян, который сейчас, или лучше бы был колючим и безразличным. Встряхиваю волосами и отгоняю от себя такие каверзные вопросы.
Неважно… мне от него нужна только работа. Все!
– Так, – кашляю, проверяю Никитку, но он спит, – что насчет работы?
– Ага, ты по делу, значит.
– Ну конечно, а как? Просто поболтать, что ли? – усмехаюсь.
Иду на кухню, чтобы сделать себе огромную кружку чая, и задумчиво смотрю на улицу. Осень. Мрачноватенько в моем родном городе, но природа уже окрашивается в разные цвета, и даже немного теплее становится в душе.
– Ты куда пропала, Аль?
– А, – голос Яна выводит из задумчивости, – тут я, просто на чайник отвлеклась.
