— В коридоре.
— Я здесь, – услышала я, обернулась, и увидела стоящего у двери Камиля.
Вошел, все же.
И на отца Марка откликнулся.
Я кивнула, отвернулась от него, и начала наливать дедуле сок. А сама улыбалась при этом, надеясь, что никто не видит. Камиль здорово мне помог, мы почти неразлучны в эти дни. Вместе ездили в клинику, где у них с Мариком взяли анализы. Вместе ездили ко мне домой, где все оказалось не так страшно. Да, ремонт предстоит, но воображение рисовало мне образ пепелища, а это не так. Пара недель, и можно возвращаться.
Ремонтников Камиль тоже нанял. Окно вставит, разбухшую от воды деревянную дверь уже поменяли на новенькую сейфовую.
А самое главное, что Камиль больше не сторонится Марка. Медленно, постепенно, но он привыкает к сыну, принимает его. Смотрит внимательно, выискивает в малыше что-то, и Бог знает, находит ли? Но вчера вечером, когда я была в душе, и Камиль приглядывал за сыном, я видела, как он его поцеловал.
И именно из-за всего этого я извинилась перед Артуром, и отказалась от прогулки.
Из-за надежды. Пусть меня обзовут бесхребетной, жалкой терпилой, но я надеюсь, что все наладится. Только бы Камиль признал, что был не прав. Только бы извинился, и я прощу!
— Результаты-то когда? – дедушка привычно подкинул Марка, охнул от хруста в кости, и Камиль тут же перехватил сына. Я даже испугаться не успела. — Ох, кажется, больше с пацаном в карусель не поиграю. Тяжеловат он для меня стал.
— Ничего, вылечитесь, – Камиль прижал к себе ребенка, и Марик начал изучать ладонями его лицо.
— Так что с результатом?
— Ты рассказала? – шепнул Камиль, и я кивнула. — И он не вышвырнул меня вон за то, что сомневаюсь в тебе?
— Я старый, но не глухой, – проворчал деда Паша. — Раз сомневаешься, то тест на отцовство – правильное решение. В Сонечке я уверен, не гулящая она, вот и ты убедишься.
— Результат будет сегодня, – спокойно произнесла я. — Клиника здесь недалеко, нам на электронки написали, что уже можно приезжать. К тебе вот по пути заехали.
— Лучше бы сразу в клинику, а потом ко мне, – покачал дедушка головой, а мы с Камилем переглянулись.
Я именно так и хотела сделать. Но Камиль отговорил. Сказал, что торопиться некуда, все равно узнаем ведь.
— Идите уже, идите, – махнул дедуля рукой. — Потом на меня, на корягу старую налюбуетесь. Мне здесь еще долго мхом обрастать. Оказывается, болячек как грибов после дождя. Давайте уже за результатами!
Я фыркнула, подошла к дедушке с еще одним стаканом сока, нагнулась и поцеловала его.
— Веди себя хорошо, – пошутила я.
— И вы оба тоже. Помните, что главное – семья, – серьезно сказал дедушка.
Мы с Камилем вышли из больницы, сели в машину, привычно устроив Марика в кресло.
— Может, вещей ему купим? – предложил он. — Слушай, тебе же еще эссе нужно в универ завезти, ты говорила.
— Я по электронке отправила уже. И вещи у Марка есть.
— Можем ремонтников проверить. За ними следить надо, а то упьются, и остатки квартиры спалят.
— Камиль, мы в клинику едем. Заводи давай, – сказала я.
И чего он тянет? Так боится получить на руки результат, и понять, как катастрофически ошибался?!
Камиль замолчал, вырулил на дорогу, и все пять минут до «МедПрофи» он ни звука не произнес.
— Сонь, – Камиль взял из моих рук Марка, и заставил меня остановиться на крыльце перед входом, — все, игры закончились, давай по-честному. Я… черт, я уже верю, что Марк – мой сын. Я и не прекращал его любить! Но если он не мой, давай мы не будем заходить в клинику и брать результаты. Скажи правду!
