Вот глупый!
Камиль стоит напротив, так близко, что меня его дыхание опаляет. Марк зажат между нами, согрет теплом. Так теперь всегда будет, малыш. Камиль ошибся, подло поступил, но он исправляется. И тебя он любит. Может, снова сможет и меня полюбить?!
— Он твой. Через пару минут ты в этом убедишься, – я посмотрела Камилю прямо в глаза.
Он протянул ладонь, коснулся моего лица чуть шершавыми пальцами. Нежные прикосновения, моя кожа до сих пор помнит его пальцы, его ласку. Я закрыла глаза, и прижалась к его ладони, чуть ли не плача.
— Точно? – прошептал он.
— Идем, – я встряхнулась, отодвинулась от Камиля, и первая вошла в дверь клиники.
Пора с этим покончить!
Вся прелесть платной медицины в отсутствии очередей. А потому мои слова о паре минут, через которые результат будет у нас на руках, оказались верными.
— Результат запечатан. Вскройте конверт, там все предельно ясно, – пояснил врач. — Но если есть какие-то вопросы, я готов пояснить.
Я сама вскрыла конверт, достала белый лист бумаги, и протянула его Камилю.
— Читай. Ты первый должен это увидеть, – заявила, смяла конверт, и позволила Марку сжимать-разжимать этот бумажный снежок.
Камиль сидит рядом, напротив врача, который что-то печатает на компьютере. А я улыбаюсь, ведь я знаю, как закончится этот день – мы еще раз навестим дедушку, и отправимся домой. И никаких сомнений больше не будет стоять между нами. Со временем я прощу Камиля за его предательство, ведь есть любовь, за которую стоит бороться.
— Ну? – спросила я через две минуты, отняв у Марка бумажный комок, который он пытался рвать, но у него ничего не получилось. — Кам, ты там роман читаешь? Результат на пару строчек.
— Я офигеваю от твоей наглости, – зло ответил Камиль. — Говорил же, что готов забить на результат. На, любуйся.
Он опустил бумагу на стол, и всадил по нему ладонью. Да так громко, что я вздрогнула. Встал, и быстро вышел из кабинета. А я, ничего не понимая, опустила глаза чуть помявшуюся бумагу с результатами.
Марк заревел от звука захлопнувшейся двери. Я обмерла. Белый лист прямо передо мной, врач смотрит с сочувствием.
— У вас есть какие-то вопросы? – спросил мужчина.
Мы могли получить результат по электронке. Могли приехать за распечаткой, и вскрыть дома. Но мы предпочли открыть результат при враче. Хотя мы могли, как предлагал Камиль, развернуться, и уйти.
Но я так хотела доказать! Так хотела!
— Софья Дмитриевна?
Я покачала головой, и потянулась к бумаге с результатами, продолжая нервно укачивать Марика. Буквы, цифры перед глазами прыгают, расплываются, сливаются в серое марево.
Лишь через минуту я поняла, вчитавшись в проценты, что Камиль – не отец Марка. Добил меня напечатанный красным вывод: отцовство практически исключено.
— Это как же? – прошептала я, и подняла глаза на врача. — Я не понимаю!
— Вам расшифровать результат?
— Нет, – нервно воскликнула я. — Я не понимаю, как такое может быть. Почему здесь указано, что Камиль – не отец?
— Вероятно, потому что другой ваш партнер – отец ребенка, – спокойно, даже участливо ответил мужчина. — Может, воды? Успокойтесь, Софья Дмитриевна, жизнь на этом не заканчивается.
В висок выстрелило болью.
Камиль – не отец Марка. Но… как? Как такое может быть?
«Никак, – я заставила себя дышать спокойнее. — Никак, потому что результат этого теста куплен»
Я не была ни с кем, кроме Камиля. Может, со временем бы и нашла другого, если бы он не вернулся, но мне не до того было, с младенцем на руках. А когда мы вместе были, я на других даже не смотрела, только на него. И я ни разу не напивалась на редких вечеринках, на которых бывала, чтобы не помнить после бурной ночи, что у меня было, и с кем.
