Рецепт изготовления человека - страница 16

Больше Арон Маркович просить не стал. Боялся расплакаться. Не расплакался бы, конечно. Но как знать? А дочь поймёт не так. Примет за слабость или страх. А ничего ведь этого нет! Есть унижение и невозможность на него ответить. Пока Сима скармливала отцу клубнику, пересыпанную – как он любит – сахаром, застрявшая в горле фраза «Не оставляй меня здесь, родная!» по слогам глоталась вместе с ягодами. Да так с ними и исчезла, не высвободившись.

Всю последующую неделю божественное присутствие Бориса и фармакологические коктейли, поставляемые через зонд в виду отказа пациента Белого от приёма пищи, ломали остатки его духа. Симе, разумеется, позвонили сразу. Она лежала с температурой, поэтому согласие на принудительное кормление отца дала по телефону. В понедельник позвонили вторично, с требованием немедленно прибыть хоть кому-то из родственников. Спешку объяснили «экстраординарными обстоятельствами, требующими очного присутствия». Чертыхаясь, поехал Миша.

Разговор с директором получился быстрым.

– Сегодня, во время утреннего туалета, – сказал он, – Арон Белый убил человека!

– Шутите? Он с этим завязал лет уже, как сорок. Да и каким образом…?!

– Каким – разберётся полиция. Он откусил палец санитару. Тот, видимо, поскользнулся, вырываясь, и ударился затылком.

– Знаете, у Арона в комнате – не здесь, дома – живёт ворона с перебитыми крыльями и слепая черепаха. Плюс все бездомные кошки в нашем дворе считают его родным.

– Это Вы – к чему?

– А к тому, что без очень веских причин Арон никому палец не откусит.

– Возможно. Но Вас пригласили не для защиты!

– Для обвинения?

– Для согласования изменений медикаментозной терапии. Уровень агрессии Арона опасен ему самому, и требует срочного вмешательства!

– Овощем хотите его сделать?

– Подбирайте выражения!

– Не буду я ничего согласовывать. И жена тоже. Я его забираю!

– То есть?!

Спустя полтора часа старенький «фольксваген поло» с двумя молчащими седоками въезжал в Хайфу. Арон Маркович, за весь путь не сказавший ни слова, попросил заскочить на рынок. «Такой крюк, папа!» – заартачился Миша. «Молчи, сопля! Купишь Ромке что-нибудь. И Кешке с Муськой корму!»

На выходе из рынка, возле лавки женского белья Миша встретил Фиру. Она копалась в лотке с трусами:

– Не может быть, шоб не было!

Обескровленная Фирой продавщица орала в ответ:

– Не морочь мне голову! Стрингов с пятью иксами не бывает!

– Но меньшие на меня маленькие!

– Так возьми две пары!

Миша переложил куль с покупками в другую руку и пошёл к машине, прикидывая семейные перспективы на ближайший год.

Энергетика интеллекта

Причин, по которым Вася любил эту букинистическую лавку, было три: запах старых книг; тесные проходы между стеллажами; и тишина, замедляющая время до головокружения. Но сегодня, лишь ступив за дверь, Вася услышал смех. Три мужичка презентабельного вида делали групповое селфи с выставленной на передний план книжкой. Недолго делали. Несколько смен ракурса, короткие шумные комментарии к ним, и всё. Поставили на место и ушли.

Десяток секунд Вася потратил на борьбу с любопытством; конечно, проиграл; и книжку ту ухватил. Обычная такая, в сером матерчатом переплёте, не особо истёртая, но с чёрным тиснением невдумчивого дизайна: графическая импровизация на тему витрувианского человека Да Винчи, и надпись тупо ариалом «Энергетика интелекта» Вася сглотнул, перевёл взгляд на входную дверь и пробежался ноготком по боковому обрезу, на предмет прикинуть объём драгоценного текста. «Страниц триста будет, – подумал Вася и снова прочитал название, но уже вслух и сглатывая тяжелее прежнего – …интелекта» Второе «л» в слове категорически отсутствовало. Сегодня вообще как-то с утра не заладилось. И то, и сё… А это уж, вроде, и гармонично даже выглядит. Вася сказал: «Ну, ладно, чёрт с вами!» И открыл книгу. Форзац с чернильным экслибрисом в правом нижнем углу чуть смирил Васино сердце и увлажнил иссохший рот. Оглавление и прочий мусор читать не стал, а сразу перешёл на первую страницу. Начиналась «Энергетика интелекта» так: "Уважаемый читатель! Уже сам факт того, что ты видишь эти строчки является ключом к пониманию всей книги: тебя не смутила грамматическая ошибка на обложке; перевернув её, ты не остался во власти поверхностной оценки и шагнул дальше; значит, ты готов к жертвам ради объективности, и не убоишься причинить себе боль возможным разочарованием в собственных взглядах…"