– Смерды! – презрительно скорчив губы, рявкнула Блаватская.
От её, изменившегося до неузнаваемости, голоса вздрогнул даже неверующий в «чертовщину» Перепелкин.
– Пошто не даете царю покоя и после смерти? – строго вопросила Блаватская, низким хрипящим голосом, от которого повеяло смертью и сырой землей.
Блаватская хищно ухмыльнулась и провела рукой по лицу, как будто приглаживая несуществующую бороду.
– А ты взаправду царь? Иван Грозный? – сиплым от возбуждения голосом спросил Перепелкин.
– Был бы я жив, за такие слова вертелся б уже ты у меня на колу! Иль за ребро на крюке… А колдунью вашу – на костер…
Блаватская почесывала рукой подбородок и внимательно оглядывала собравшуюся за столом публику. Взгляд Блаватской «затормозил» на Каине.
– Он что, и правда дух? – громким шепотом спросил абрек. – Иван Грозный?
Блаватская громко и истерически засмеялась, не спуская с Каина глаз:
– Глупцы! Недоумки! Не о том Ваньке вопрошаете: Каин-вор, рядом с вами сидит, потешается, вырванными ноздрями и клейменой рожей похваляется, на теле проб каторжанских без счету, а вам и невдомек!
Гости непонимающе переглянулись, Ванька тоже сделал вид, что ничего не понял, хотя внутри у него все сжалось.
– О ком это он? – спросил Перепелкин.
– Устал я… – потухшим голосом произнесла Блаватская. – Не тревожьте меня боле… Иначе…
Резкий порыв ледяного ветра потушил свечи. В кромешной темноте истошно завизжали от ужаса женщины.
– А ну тихо мне! – по-военному гаркнул майор.
Щелкнуло кресало, высекая искры. Появился маленький огонек. Перепелкин зажег потухшие свечи.
Свечи зачем? – удивился абрек. – Окно же…
Фатеев сорвался с места, подскочил к окну и распахнул тяжелые шторы. Солнечные лучи ворвались в гостиную, развеивая наваждение: Блаватская, без сил обвисшая в кресле, вновь стала похожа сама на себя. К ней кинулся майор Перепелкин и легонько тряхнул её за плечо:
– Елена Петровна, голубушка, как вы?
Блаватская пришла в себя, застонала и открыла глаза.
– Уже лучше… – прошептала она, но уже своим голосом.
– Ну, слава Богу! – облегченно выдохнул Перепелкин. – А что это было? Никогда такого не видел – даже меня, признаюсь, проняло!
– Очень сильный дух… – прошептала Блаватская, к лицу которой начали возвращаться краски. – Не сломленный до сих пор…
– Леночка, не надо больше нам таких духов! – категорично заявил Фатеев. – Хватит развлечений! – Роман Андреевич повернулся к гостям. – Господа, вынужден просить вас разъехаться по домам! Прошу простить излишнюю поспешность…
– Не извиняйтесь, Роман Андреевич – мы и сами домой хотим… – произнесла одна из престарелых дам.
– Да я теперь целую седьмицу спать не смогу! А то и поболе… – поспешно заявила вторая.
Блаватская стояла на крыльце перед замком и смотрела, как поспешно разъезжаются гости: лакеи подавали к лестнице коляски, фаэтоны, кабриолеты – кто на чем приехал, гости забирались в них и стремительно покидали поместье. Никого не оставил равнодушным сегодняшний спиритический сеанс.
Кабриолет Каина подогнали последним – к этому времени никого из гостей в замке не осталось. Каин спустился с лестницы, но его остановил оклик Блаватской:
– Семен Семенович…
Каин остановился и повернулся к хозяйке замка.
– Или лучше Иван? – неожиданно произнесла она настоящее Ванькино имя. – Простите, но не знаю вашего отчества.
Каин на секунду задумался, но затем решительно поднялся обратно на крыльцо. Поднявшись, он остановился перед Блаватской и снял шляпу, слегка наклонив голову.
