– Браво, Ольга Васильевна! – Зинчук с удовольствием хлопнул в ладоши. – Не ожидал от вас такой прыти!
– Не поясничайте, Зинчук! – Ольшанская поправила растрепавшиеся волосы. – И… спасибо… С двоими я бы не управилась.
– Пустое! – отмахнулся Поликарп. – Мне бы тоже не поздоровилось. А вообще, вам нужно выбираться отсюда. Вместо этих вот фуфлометов другие придут. И счет может быть совсем не в нашу пользу.
– Выбираться нужно. Но как? – озадачилась Ольшанская.
– Есть у меня одна идейка… – слегка сомневаясь, произнес Поликарп, оценивающе разглядывая фигуру Ольшанской. – Ты вроде маленькая, компактная… Должна просочиться.
– Вы о чем? – не поняла Ольга.
– Сама увидишь. – Обшмонав вырубленных зэков, Зинчук нашел связку ключей и заточку, которую запихнул в карман. После этого он забрал со стола свой саквояж и выглянул в коридор. – Давай за мной! – Махнул он рукой.
Ольшанская взяла телефон и забрала со стола сумку с пеналом.
На их счастье в коридоре никого не было: двери распахнуты, а камеры пусты. Ольшанская бежала за Зинчуком по коридору, стараясь поспеть за его стремительным шагом, а он для чего-то вслух считал свои шаги:
– Семь, восемь…
У одной из камер Ключник резко затормозил:
– Вроде бы здесь. Заходим!
Ольшанская вслед за ним вошла в казанную камеру. Едва она переступила порог, Поликарп стремительно закрыл за ней дверь. Они оказались в маленькой четырехместной камере: в углу – отгороженная невысоким бортиком параша, посередине – стол. На столе тарелки с недоеденной кашей, из которых торчали ложки. Зинчук, собрав из тарелок ложки, ловко вбил их в щели между дверью и косяком, расклинив полотно. Подергав дверь, он довольно кивнул и улыбнулся:
– Ну вот, Ольга Васильевна, пусть попробуют нас теперь отсюда выковырять! Посиди маненько, пока я соображу…
Ключник зашел за отгородку параши, и присел над узкой удлиненной ванночкой, прикрученной к бетонному полу ржавыми болтами и заменяющей в камере обычный унитаз. Ольшанская подошла поближе и молча наблюдала за действиями Зинчука.
Ключник раскрыл свой саквояж и принялся подбирать гаечный ключ, подходящий к головке болта, удерживающий чугунный толчок. С большим трудом, но ему удалось открутить болты и выдернуть ванночку из «гнезда». Встав на колени, Поликарп наклонился и заглянул в дыру
– Хоть глаз коли! – буркнул Ключник, вынимая из саквояжа фонарик. Вооружившись подсветкой, Каин вновь склонился над дырой, засунув в нее голову.
– Зажимай нос и ныряй! – вынырнув из дыры, произнес Поликарп. – Запашок там, конечно, не цымусный… Но дышать можно!
Схватив Ольшанскую за руки, он помог ей спуститься сквозь образовавшуюся дыру вниз, а после, с трудом, протиснулся в неё сам. Они оказались в небольшом квадратном помещении, со старыми стенами из дикого камня. На стенах – мерзкая слизь, на полу – жидкая грязевая кашица. На одной из стен на высоте около полутора метров виднелас в свете фонарика круглая ржавая металлическая решетка, запертая на висячий замок.
– Где мы? – Ольшанская с интересом вращала головой, слегка морщась от неприятного запаха нечистот.
– В яме для дерьма, – ответил, как есть, Ключник. Это старая кича… Ну-ка, посвети на замочек, – попросил он, передавая фонарик Ольшанской.
Пока Ольга освещала замок, Зинчук, вооружившись отмычкой, пытался его вскрыть, не продолжая отвечать на вопросы следователя:
– Центральной канализации в те времена не было. Все дерьмо сбрасывалось в такие вот ямы. А за решеткой у нас находится труба. Если яма переполнялась, то через эту трубу все сливалось в близлежащую речушку… Уже в наше время смонтировали центральную канализацию, а ямы залили бетоном. А в этой камере она осталась…
