Рэгтайм. Том 1 - страница 7

Обе, словом, хорошие, хоть и разные совсем. Они и к ядерной атаке готовились по-разному.

Уля сразу взяла лопату и пошла в картошку. До вечера рыла она окоп и уже затемно, еле выбравшись, повалилась спать. Дарья же по хитрости рыть яму не стала, а отбила стойку (косу) и на лугу до вечера косила, в таком, правда, месте, откуда Уля ее не видела. Спать легла рано.

Репродуктор проснулся позже бабушек. Они, уже в сапогах и приодетые потеплее, находились в ожидании атомной тревоги. Уля сидела на лавке, прижимая к животу пол-литровую бутылку с водой, краюшку хлеба и кусок пиленого сахара, завернутые в чистую белую тряпочку. Дарья платок надвинула вовсе на глаза и, опершись на ухват, смотрела с недоверием на динамик. Тут он и заголосил.

Бабки выбежали на двор и помчались в огороды. Уля соскользнула в противоатомную яму и затихла. Дарья же, добежав до картошки, оглянулась, резко присела пониже между рядками и, нагнув голову, закрыла глаза, справедливо полагая, что волна от бомбы если и пойдет, то ее, поскольку она ниже картофельных кустов, как-нибудь да обкатит.

Так посидели они сколько-то времени, пока я не позвал их домой, сказав, что объявили отбой. Дарья помогла Уле выйти из убежища, и они, отряхивая юбки, пошли пить чай.

– Ты-то как, живая вся? – спрашивала Уля.

– Да вроде бы, – говорила Дарья. – А чего было-то?

– Я не видела. А ты?

– А я глаза закрыла, да и всё! – сказала Дарья.

Уля кивнула согласно и поставила самовар на стол.

– Как думаешь, сколько она стоит, бомба-то?

Дарья метнула взгляд на Улю и с опасением все же, что не поверит, сказала:

– До тысячи рублей!

– Одна? – охнула Уля.

Дарья поняла, что хватила.

– Ну уж не меньше пятисот!

– Ой-ой-ой! – Уля закачала головой. – И думаешь, эдакую-то ценность станут они на Ежемень бросать?

Дарья не ответила. Отвернулась в окно.

Уля продолжала:

– На Смутово еще может…

– И на Смутово не станут, – резко сказала Дарья. – А вот на Верьколу могут – там маслобойня!

Уля в ужасе зажала рот рукой:

– Да там ведь и правление.

Дарья засопела и опять отвернулась в окно.

– Это все Англия, – вдруг сказала она. – Англия, Англия – она!

– Ой не знаю, Дарьюша! Ой не знаю!

– Она ведь на островах! – с сомнением сказала Дарья.

– Вроде.

– Так надо на нее вперед кинуть – она и затопнет.

– Там ведь и добрые-то люди, верно, есть, – с укоризной сказала Уля.

Дарья и сама засомневалась, однако других средств защиты Ежемени от атомной напасти придумать пока не могла, а для решения вопроса выбрала Британские острова, поскольку имела самостоятельное к ним отношение со времен нападения Антанты на нашу страну.

Надо обязательно здесь сказать, что уверенность Дарьи в успехе операции по затоплению островов была основана не на голом пинежском патриотизме и тем более превосходстве двух бабок в живой силе и технике, а на столь уважаемом в Британии историческом прецеденте. Состоял он в том, что жители Ежемени и Смутова в 1918 году уже имели одну победу над Антантой, когда подружка Ули и Дарьи бабушка Марья (тогда еще девка) поймала рукой аэроплан королевских воздушных сил, недружелюбно кружившийся над Пинегой.

Поражение Антанты под Ежеменью было (как пишут о важных событиях) тем более знаменательно, что новая власть не вполне проникла в сознание буквально всех жителей Пинежья, молоточной связи со столицами у них не было, а передвигались пинежане мало. Летом пришел по большой воде пароход с названием, значение которого тогда было непонятно, а теперь забыто, хотя ходил он по Пинеге довольно долго.