– Клим, – меня окликнул дядя, и пришлось прервать свои мысли.
– Ну что, давай прощаться? – он протянул руку, я пожал. Он смотрел на меня сверху вниз и словно все пытался найти, что сказать, но, так и не подобрав слова, закончил: – До встречи.
– Вы уверены, что она состоится? – хотел пошутить я, но тут же добавил: – Я помню, не нужно сомневаться. Я решительно настроен.
– Ну, давай в машину, – и я поплелся к машине. В багажнике уже были мои вещи, но я еще не знал, что больше их не увижу, надеялся, что еще буду писать стихи в своих тетрадях, перебирать семейные фотографии, которых всего было три: отца, матери и своя.
– Товарищ Щенкевич, фляжка! – крикнул Герману дядя. Тот подбежал к нему, они пожали руки, попрощались, и Герман сел в автомобиль.
– Чуть было фляжку не забыл, – Герман крутил ее в руках. – Пить хочешь? – я кивнул, сделал пару глотков и вернул. – Трогай, – сказал Герман, и водитель захлопнул свою дверь, нажал на педаль и вырулил из ворот налево. Ворота за нами закрылись, а нас ждала дорога, и я думал, что это будет самая скучная поездка в автомобиле, но ошибся: скучать мне не давал Герман. Он задавал мне различные вопросы, проверял мою готовность.
– Как Вы оказались в больнице?
– Согласно записи в моей медицинской карте, я должен проходить лечение в данном медицинском учреждении.
– Ваш диагноз?
– Этого не знаю, какое-то расстройство.
– Какое?
– Не знаю, не имею необходимого образования.
– Ваше образование?
– Семь классов Одесской школы.
– Как добрались до учреждения?
– Не помню, последние несколько дней ничего не помню. Помню только, как очнулся в палате.
– Хорошо, – выдохнул Герман.
– Это было легко, – сказал я.
– Легко? Главное, чтобы тебе верили, – сказал Герман. – Усложняем задачу, готов?
– Готов.
– Где жили в Одессе?
– Улица Дворянская, дом шесть, квартира семнадцать.
– Сколько человек в Вашей семье и сколько человек проживало с Вами?
– Мы проживали впятером: два моих старших брата – Михаил, Андрей, я и наша мать, Анна Николаевна Ларина.
– Ваш отец?
– Умер, десять лет назад.
– Есть ли родственники в Москве?
– Есть дядя, но я с ним так и не встретился, – сказал я и зевнул от усталости и монотонных вопросов.
– Почему?
– Он не встретил меня у вокзала, а адреса его я не знаю, – сказал я, и снова зевнул. Мы ехали по лесистой местности; за окном мелькали деревья, больше я ничего не видел. Герман поглядел на часы, затем на меня.
– Число прибытия в Москву? Номер поезда? Номер места? Время отправления? Время прибытия? Кто были соседями по купе? Вы ехали в купе? – завалил вопросами Герман, я посмотрел на него, и, заметив на его лице улыбку, принял его вызов.
– В Москву прибыл 28 мая, на поезде номер 488173, номер места 27, Одесса-Москва, с 7-ю остановками, тремя по двадцать минут, двумя по пятнадцать, одной в пять минут и одной в сорок. Соседями были Нина Александровна с Василием Игоревичем Веретенко, ей сорок пять, ему —пятьдесят, ехали в Москву к детям. Василий Игоревич всю дорогу пил водку, пока жена отворачивалась. Общее время в пути заняло двое суток сорок три минуты пятьдесят секунд. Время прибытия в 9:13 утра 28 мая, место прибытия – Киевский вокзал. Светило солнце, затем прошел дождь. Своих соседей по вагону не видел, адрес, что дали мне в дороге, по неосторожности достал во время дождя в десять часов тринадцать минут. Адрес не запомнил, – и, улыбнувшись Герману, отвернулся к окну.
