– Афанасий!
Громко позвал Александр слугу.
– Афанасий, ты жив?
За спиной хозяина с кровоточащей раной на руке и в таких же рваных лохмотьях показался советник, хрипло проговорив;
– Я здесь, господин!
– Прикажи человека не добивать. Вытащите его из леса и положите на краю дороги. Позже, пришли сюда служителей закона. Из него, мы сделаем виновника всех бед. А пока, следует избавиться от трупов. Чтобы поляна к утру была чистой. Пусть допытываются у него, кто ему помогал и куда он спрятал тела убитых им людей.
Тоном, не терпящим возражения, приказал хозяин Волховца и только потом спросил;
– Ты что ранен?
– Всего лишь царапина.
Соорудив на лице улыбку, попытался отшутиться советник, но Александр, без тени сожаления процедил со злостью сквозь зубы;
– Совсем разучились воевать. Мне нужны воины, а не размазни.
Афанасий Егорович застыл в ожидании наказания, но тон хозяина вдруг потеплел;
– Выполняй приказ, а за тем всем переодеваться и ко мне в имение зализывать раны.
– Хорошо, господин!
Еле дыша, вымолвил советник и удалился.
Одиннадцатая глава
Генерал Губернатор
Генерал губернатор стоял у открытого окна третьего этажа. В своём рабочем кабинете. По брусчатой центральной улице расположенной прямо под его окном, беззаботно расхаживали люди, наслаждаясь последними летними днями. Погода выдалась безветренная и тёплая. Сегодня было воскресенье. Жители города отдыхали, занимаясь каждый своим делом. На храме зазвонили колокола. Александр Григорьевич увидел, как из церкви повалил народ;
– Значит, служба закончилась!
Отчего-то пришло ему в голову.
– Моя служба тоже может очень скоро закончится. Во всяком случае, держится на божьем слове.
В донесении, полученном из Санкт-Петербурга от светлейшего Князя Потёмкина, доставленном ему сегодня утром, так было и сказано;
«….решение о вашем дальнейшем исполнении обязанностей Генерал Губернатора зависит от вывода сделанного специальной комиссии»
И эта комиссия сейчас в пути по направлению к его губернии. Стоя у раскрытого окна, он прекрасно понимал, что нужно предпринимать решительные действия, дабы исправить ситуацию, в которой сейчас находился.
– Шутка ли, за год в Губернии бесследно исчезли не менее тридцати дворян, мелкопоместных помещиков и богатых купцов. Не говоря уже о простых смертных.
Думал он, глядя на отдыхающих прохожих.
– и это ещё Светлейший дал мне шанс исправить ситуацию. Назначив комиссию и дав поручение помогать ей везде и во всём. Будь другой на моём месте, давно полетел бы к чертям собачьим.
– Прости ты меня господи!
Вслух произнёс он, перекрестившись.
В это время дверь в кабинет открылась и слуга доложил;
Афанасий Егорович Решетов ждёт вашего разрешения войти!
– Пусть войдёт!
Обрадовавшись появлению помощника, произнёс, приободрившись, Генерал Губернатор.
И на входе, тот час, показалась фигура советника по земельным и правовым делам Афанасия Егоровича Решетова. Правая рука у него была на чёрной перевязке.
– Вызывали, Александр Григорьевич!
Вежливо поинтересовался он у хозяина губернии.
Сумарокову нравился этот человек. По большей степени за свою огромную работоспособность, аккуратность и исполнительность. Поэтому он всегда с ним разговаривал почтительно. Повернувшись к нему лицом, он сделал удивлённый вид и поинтересовался;
– Что у вас с рукой, дорогой Афанасий Егорович?
– Ничего страшного! Вы же знаете, что из меня плохой верховой наездник. А недавно на охоте были. И вот результат.
