– Вам предъявлено обвинение в поддержке запрещенной в нашей стране организации, – констатировал он сурово.
– Но у меня через полчаса вылет, – забеспокоилась Фатина, обливаясь потом. – Меня ждет семья, – сказала она, озадаченная внезапным арестом.
– Поступило новое сообщение о чем-то предосудительном. Вам придется задержаться на некоторое время, – сказал он.
– Пока мы выясним все подробности вашего прошлого, – добавил переводчик.
– Никакого прошлого у меня нет, – стала оправдываться женщина. – Я требую адвоката.
– Пройдемте с нами в переговорную комнату, – предложил таможенник. – Португалка очень настойчиво требует адвоката.
– А мои вещи? – перебила его Фатина, ускоряя шаг на бег.
– Все вещи получит в аэропорту ваша подруга, – ответил полицейский рассудительно.
Когда таможенник назвал Клару подругой, у Фатины похолодело под ложечкой. Ей вспомнились семь счастливых дней на берегу.
«Что за черт!» – возмутилась в душе арестованная женщина.
Отдохнувшая Клара летела домой без родственницы. Все вещи – свои и Фатины – она забрала с разрешения сотрудников аэропорта. Оттуда она позвонила матери, и та часа через два встретила дочь с распростертыми объятьями.
– Что произошло? Объясни? – потребовала женщина с чувством такта, понимая свою беспомощность.
– Бабушку арестовали на время, но она должна скоро вернуться. Об этом никому не говори, – еле слышно сказала Клара, когда села в машину, и они поехали в направлении дома.
Дня три Фатина находилась в специально отведенном только ей помещении со всеми удобствами для туристов. Женщине предложили обедать и ужинать теми же фруктами и овощами, которые она уже пробовала в бунгало. В тот же день появился адвокат. Им оказалась американка лет сорока с золотыми украшениями на руках. Разговаривали они через опытного в таких делах переводчика. Посетительница представилась, а затем объяснила задержанной претензии полицейских к Фатине, чтобы та оформила договор на поддержку в суде.
– Хорошо, я согласна оплатить ваши услуги с условием, что меня отпустят на свободу в ближайшие дни и разрешат общаться с родственниками, которые перешлют мне деньги для вас, – предложила Фатина вариант перемирия.
Она была вся в нервном напряжении.
– Гаагский суд отказался вас защищать, – перевел микрофон, вставленный в наушники.
– Ужасно устала ждать вас. В чем меня обвиняют? Пожалуйста, скажите мне конкретно? – спрашивала настойчиво подозреваемая, тон Фатины сменился на вежливую просьбу защиты своих прав от законных посягательств полиции. – Кто-то еще знает о моих просьбах?
– Пять лет назад вы, а точнее госпожа… – в микрофоне закашляли, пытаясь произнести правильно все буквы фамилии, – вы сдавали квартиру главному лидеру запрещенной в мире террористической организации, который скрывался на территории вашей страны. Об это доложило Федеральное бюро расследования преступлений США.
– Это не правда… Что? – переспросила женщина в недоумении, пытаясь воспроизвести в памяти события пятилетней давности.
– Вспомните. Я буду работать на вас, поддерживая с вами контакты, – заботливо сказала американка.
– Кто знал, что тот старик джихадист… – бросила на прощанье арестованная по статье связи с террористами.
Адвокат спокойно отсоединилась от нее и ушла. Целый день Фатина размышляла. Наконец поняла, о чем шла речь. Воспоминания как в тумане душили ее своей изощренностью и сарказмом. Тогда она пустила на временное проживание в свою комнату в многоэтажке пожилого мужчину за очень приличные деньги.
