– Все, что я нашла о разделении звериной сущности – это то, что такой ритуал был запрещен Квинтой еще до появления Полога, а после о нем просто забыли. Пару раз встречала подобные ритуалы в художественных романах нашего времени, хотя верить бы им не стала, а в научных и магических учебниках все очень коротко, поверхностно и размыто. Это же некромантия. Она – порождение тьмы по мнению большинства, то есть, энтарцы считают ее злом, как и оборотней. С такими вещами не шутят, и папа Эвериса очень рисковал, проводя его.
– Но зато он спас парня от казни, – я бессознательно потянулась к кулону и вытащив цепочку, сжала его в кулаке. Мягкий толчок магии, и по телу разлилось приятное и знакомое тепло. Я не передавала силу, это случилось немного раньше – на закате, но связь с ректором каким-то образом оставалась, даже после того, как обет аннулировался.
– И теперь ты погибнешь из-за его, – Эри скривилась, – особенности.
– Слушай, – я погладила кончиком пальца рубин. Снова толчок. Сильнее прежнего. Пришлось отпустить кулон, потому что жар настигал быстрее, чем я могла его контролировать. Закусила губу и, как ни в чем не бывало, продолжила диалог: – Если Эверис разделил сущности, почему ты видишь человека, а не оборотня?
– Мэй, – подруга заулыбалась, – ты же знаешь, что перевоплощение – это всего лишь магическое зерно. Ты ведь не настоящая волчица. Разделяя эссаху, отец Эвера отрезал лишь оборотную магию, оставив остальное.
– А вдруг это не Эвер? – прошептала я, коснувшись ладонью плеча. Под тканью слабо трепыхнулась стигма, завертелась и обожгла сильнее прежнего.
– Уже не важно кто, – девушка посмотрела на магические лампы, и ее бледный лик нежно осветился золотистым ореолом. – Мы должны найти ответы и спасти тебя. Твоей паре ничего не угрожает, пока вы толком не связаны.
– И что ты предлагаешь?
– Выиграть время.
6. Глава 6
Нариэн
Когда я вернулся, девушки все еще беседовали. Тихо, будто в моих покоях есть магические прослушки, а они обсуждают не меньше чем государственный переворот.
Мэй привстала, заметив мое появление. Ринулась вперед, словно хотела обнять, но почему-то на полпути остановилась, а Эрика увела смущенный взгляд в сторону.
– Я, наверное, пойду… – поднялась рыжая, заломила руки перед грудью.
– Я проведу, – сказал, а сам смотрел на румяную Мэй. Ее горящие глаза и порочно прикушенная губа сводили с ума. Не стоит оставлять подружку в соседней комнате, лучше верну ее в общежитие.
Прощались они быстро. Я заметил, как перебросились какими-то, только им понятными, знаками, после чего разорвали объятия, и Эри плавно выскользнула в коридор. Я окинул взглядом Мэй – она была встревожена и возбуждена, волосы пышной темной копной струились по плечам, ясно-синие глаза горели, а губы манили. Девушка вдруг прошептала:
– Я жду тебя…
И мне пришлось вытолкать себе наружу, чтобы не наброситься и не выхватить хоть один поцелуй. Я понимал, что одним поцелуем все это не закончится.
По коридору мы с Эри шли молча, перелетали по этажам тоже, лишь у двери комнаты она повернулась и вдруг сказала:
– Не делайте ей больно и не предавайте.
Я слегка опешил. Что за недоверие? Я готов был ждать Мэй пять лет и не собирался ее бросать.
Глубоко вдохнул, чтобы сдержанно ответить.
– Послушайте, – но Эри перебила и быстро прошептала: – Кто-то пытается вас отравить. Проверьте воду в своих покоях.
– Вы пили? – я дернулся в сторону, заметался. – Там же Мэй одна осталась.
