Болезни праведников тогда служат в качестве искушений для других людей. Слишком буквалистски подходя к библейским правилам, указаниям, наставлениям, они и выводы делают соответствующие. Где-то прочитав, например, что все болезни насылаются на людей из-за их греховности, они тут же примеряют это положение на реальную жизнь и находят, что «всё на самом деле наоборот», что страдают «в основном» невиновные. Заглянуть бы этим людям в Евангелия, и они увидели бы тогда, кому они подобны. Жили такие люди в Иудее на стыке эпох, что вначале приветствовали Христа, ходили за Ним, даже получали от Него излечение, а потом плевали в Него и, насмехаясь, говорили: «Пусть теперь спасёт Тебя Твой Бог».
Примечательно, что самих праведников такое отношение к ним со стороны очень огорчало, но не из-за того, что к ним проявляется несправедливость, а из-за неразумия самих людей, которые совершенно не хотят думать нравственно, то есть разумно и мудро. До сих пор очень сильны эти обвинения в адрес якобы милосердного Бога, Который так устроил мир, что страдают самые невинные, дети, а самые развращённые наоборот процветают и умирают в старости и здравии. Естественно, что и христиане рассматриваются с этих позиций примерно так же, как на них смотрели римляне во времена императора Нерона. Напомним, что в ту пору широкомасштабных репрессий на христиан их обвиняли практически во всём, что только придёт в голову, в том числе, например, и в том, что они убивают младенцев и пьют их кровь.
Болезни праведников – действительных праведников – являются для умников аналогом распятия Христа: «Что вы проповедуете, само ваше состояние опровергает ваши слова. Вы говорите, что Бог наказывает болезнями, но вот вы, известный всем своими добрыми делами, лежите в тяжкой болезни вместо того, чтобы в добром здравии ещё лучше служить Богу. Согласитесь же теперь, что были неправы, что нет никакого воздаяния, все болезни случайны и никак не связаны с духовным миром человека. Да и Бога-то, если разобраться спокойно, никакого нет».
Таким людям любое опровержение их позиции будет только во вред. Они «лучше хотят помрачить славу Христову, нежели видеть больного исцеленным» (133) – прямое напоминание Златоустом о тех иудейских добрых пастырях, для которых исцеление Христом больных служило не к радости за излечившихся, а дополнительным обвинением против Христа и, – что ещё более любопытно, – обвинением против самих бывших больных (134). В более широком смысле речь не столько о Христе, сколько о всех людях. Один исцеляет, другой завидует. Или радуется и учится. Заболевший человек служит не только неким полигоном, но и нравственной задачей для других. Он сам в данном аспекте как бы и «не существует», есть только его болезнь и искусство врачей. Но. Никакое их искусство не поможет без его участия и без покровительства свыше.
Такая социальная цепочка, кстати сказать, на излечении или смерти больного не обрывается. Отношение к нему других людей и их поведение во время его болезни теперь послужит для них либо дополнительным обвинением, когда придёт для этого время (135), либо оправданием и утешением.
Но с другой стороны то, как ведут себя праведники во время болезней, может послужить и прямо противоположному. Ответственность таких людей не позволяет им отказаться от исполнения своих обязанностей, и Бог, «награждая» таких людей болезнями, имеет вполне определённую цель: показать, что проявленное при немощах тела мужество и терпение имеют своим истоком бескорыстное служение истине и Богу (136). А это в свою очередь заставляет других людей как минимум задуматься и о Самом Боге (137). Болезни праведников в таком случае выполняют очевидную миссионерскую функцию. Поражая праведников, Бог говорит людям, что они есть такие же люди из плоти, и что нет ничего сверхъестественного в том, чтобы и другим людям вести столь же нравственную жизнь (138).
