Релокант - страница 10

– Не плачь, мамочка, я не позволю забрать тебя. – Мишка взял в руки ее голову и начал целовать щеки, по которым текли слезы. – Я что-нибудь придумаю! Я что-нибудь обязательно придумаю! А пока давай поедим. Я сейчас чай заварю.

Он достал из кухонного шкафа большой пакет с пищевыми гранулами и засыпал их в синтезатор. Первая программа – это для мамы, вторая – для него. У них была разная норма витаминов и микроэлементов. Синтезатор задумался и выдал два брикета. Сегодня он явно был в ударе, и брикеты вышли в виде сердечка. Видимо, искусственный интеллект, встроенный в кухонный агрегат, уловил настроение мамы и решил ее подбодрить. Мама грустно улыбнулась, оценив старания машины, за которую еще выплачивала кредит, и бездумно откусила, не чувствуя вкуса. Впрочем, тут его и не было. Натуральную еду в их районе не мог себе позволить никто. Даже в уличных кафе подавали что-то похожее, но посыпанное приправами. Свежая рыба? Мясо? Клубника? О чем вы? Такое Мишка видел только по телеку, в мамином сериале, где несчастная дочь миллиардера влюбилась в простого парня, ремонтировавшего ее кофемашину, а суровый отец стоял на пути их счастья.

Они пили чай, и все шло, как всегда. Ну, почти… Как будто не было последнего разговора. Как будто маме не нужно идти в магистрат и сдавать проклятый слепок для сервера компании Бета. Мишке было проще. Матрицу школьников обновляли каждые полгода, и его это совершенно не беспокоило. Он, как и его ровесники, давно перестал улавливать грань между реальным миром и Зазеркальем.

– Я придумаю! Я обязательно что-нибудь придумаю! – шептал он, глядя в черный потолок своей комнаты. Уже была глубокая ночь, а ему все не спалось. Глаза матери, залитые слезами, стояли перед ним, словно наяву.

Зазеркалье. Преддверие Красной Ветви. Первый день после релокации.

Голова болела по-настоящему, а на затылке вспухла огромная шишка. Дела! – подумал Мишка, ощупывая себя руками. Кости вроде целы, и не болит больше нигде. Значит, его ударили по голове и обчистили. Деньги! – он сунул руку в карман. Как и следовало ожидать, денег там не оказалось. Мишка со стоном встал, чувствуя, как его подташнивает. Ощущения были настолько отчетливыми, что он даже засомневался. А правда ли он попал в Зазеркалье? А может, это какой-то хитрый развод и он все еще дома? Но зачем его кому-то разводить? Какой в этом смысл?

Он медленно побрел по городу, осматриваясь по сторонам. Город оказался чужим, но окружающие пейзажи были знакомы до боли. Заштатная дыра в европейском захолустье, где несчастья последних двадцати лет наложились слоями грязи на блеск богатого прошлого. Те же дома, те же лица, те же разговоры, обрывки которых он ловил. Стоп! Английский? Люди говорили по-английски, и Мишка с ужасом осознал, что и с грабителем он тоже говорил на этом языке. Точно! Официальным языком Зазеркалья был английский, и он устанавливался в матрицу релоканта по умолчанию. Значит, он все-таки попал туда, куда нужно, хотя даже люди здесь похожи на тех, кто остался ТАМ. Они так же шли мимо, глядя сквозь других прохожих, и заговорить с кем-нибудь из них не возникало ни малейшего желания.

Мишка побрел по улице, интуитивно чувствуя, что идет к центру города. По крайней мере, на улицах становилось немного чище, а в архитектуре домов появилась претензия на стиль. А вот и полиция! Участок переливался неоном и радовал пустотой. Ни перед ним, ни внутри его не было ни души. Да и сам участок был крохотным, напоминая приемную перед кабинетом зубного врача. Белые блестящие стены и пол из плитки с неброским узором. Только из мебели здесь не было ничего, кроме кресла, в которое Мишка и уселся, с наслаждением откинувшись на спинку. Ноги его ощутимо гудели, наливаясь свинцовой тяжестью.