Черт! Я запуталась: привнесла логику в парадоксальность! – вскрикнула Нина, сильно ударяя себя кулаками по коленям. – Что же мне делать? Как построить прогноз развития событий на ближайшее будущее? Стоп. Причем тут прогноз? В задаче требовалось найти собственное отношение к ситуации с Вэлом. А я что сейчас вычисляла?.. Господи! – Нина увидела свое отражение в зеркале: голая беременная женщина, сидящая на полу в позе лотоса и разговаривающая сама с собой. – Новое знание все же получено, – убийственным голосом заключила она. – Мыслящее существо много глупее экзистенциальной дурочки!
«Невероятная самокритика!», – услышала она голос Вэла у себя в голове и одновременно щелчок открываемой двери.
Нина взвизгнула, вскочила, чтобы спрятаться, но ноги от долгого сидения в вынужденной позе не успели быстро выполнить команду мозга и подкосились. Нина оперлась на стену, вписавшись в нее всем телом. От входной двери до открытого пространства гостиной, где она «медитировала», Вэлу нужно было сделать четыре шага, Нине до ближайшего укрытия – ванной комнаты – десять.
– Стойте! – крикнула она громко. – Не входите, я раздета!
– Похоже на приглашение, – довольно весело ответил Вэл, но все же задержался на входе. Услышав хлопок двери в ванную, спросил громко, – можно?
Постояв несколько секунд и не дождавшись ответа, решился пройти – гостиная была пуста.
– Нина, выходите, мне нужно вам что-то сказать…
– Не выйду! – послышался грозный голос. – Уходите, или я буду кидаться тапками!
На лице Вэла расплылась растерянная улыбка.
– Тапками?
– Да!
Вэл стоял посреди гостиной в белоснежной сорочке, сером костюме с огромным букетом ромашек в руках, не зная, что делать. В голове его звучала заготовленная трогательная речь, которая должна была убедить ее…
– Нина, ну что вы в самом деле? Выходите, прошу вас.
Дверь ванной немного приоткрылась и оттуда показалась половина головы Нины. Она смотрела на Вэла правым глазом – левый закрывала дверь.
– Как вы вошли? – сердито спросила она.
– Я стащил вашу карточку, когда утром уходил. Чтобы не будить вас по возвращении, – Вэл пытался сохранять на лице улыбку, но теперь это стоило ему больших усилий.
Нина оценивающе окинула взглядом правого глаза прикид Вэла, букет ромашек и спросила, все еще сердито:
– А это зачем?
– Что? – удивился Вэл. – Цветы?
– Да.
– А как вы думаете? – история переставала веселить Вэла, и его улыбка исчезла.
– Я никак не думаю, – довольно резко отозвалась Нина. – Хотя, нет, как-то я все-таки думаю. Я думаю, что читать мои мысли, стоя за дверью, – некрасиво, как и входить без стука в чужой номер.
– Вообще-то, вы говорили вслух.
– Меня было слышно в коридоре?! – ужаснулась Нина.
– Нет, – признался Вэл. – Через стенку только я вас могу слышать.
– И что вы слышали? – Нину бросило в жар от мысли, что ее монолог таким бессовестным образом достиг ушей того, кого он не должен был достигать.
– Все. Дорогая, давай поговорим по душам… – с улыбкой процитировал Вэл начало ее выступления.
– Да как вы смеете признаваться мне в этом?! – Нине захотелось сделать ему больно, и она швырнула тапку в его сторону.
Бросок получился метким, но Вэл смог увернуться.
– Ого! – воскликнул он, приободряясь наступлением. – Нина, вы решили сегодня покончить со мной? За что?
– За то, что так себя ведете! Я предупреждала, что после третьей заметки…
– Нина! – оборвал ее Вэл, повышая голос. – Да перестаньте наконец! Да, признаю, что подслушивать нехорошо, но я заслушался. Честно. Мне не хотелось нарушать ход ваших мыслей и было жутко любопытно следить за ними. У вас интересное мышление, но вы пошли неправильным путем…
