– Да какое вы имеете право судить, каким путем я пошла?! – Нина возмутилась так сильно, что Вэл замолчал. – Или вы думаете, что ваш статус позволяет вам бесцеремонно копаться в моей голове?
– Я не копался, – обиженно отозвался Вэл. – Просто слушал. И понял, почему вам не удалось определиться с собственным отношением к ситуации со мной. Вы выбрали не тот метод: вы пользовались дифференцированием, а нужно было интегрировать. Система решается только в том случае, если за основание принимается любовь.
Вэл с грустью посмотрел на букет ромашек и, не видя в нем прежней необходимости, бросил на стол. Он готов был уйти, чтобы все еще раз хорошо обдумать, но в этот самый момент дверь в ванную закрылась – Нина заперлась изнутри.
– Нина, – позвал он негромко, подойдя к двери ванной комнаты. – С вами все в порядке?
– Оставьте меня, – услышал он дрожащий нервными спазмами, готовый сорваться на плач голос.
– Нет, – Вэл попытался открыть запертую дверь, но она не поддалась. – Я вас не оставлю. Даже не надейтесь.
– Боже, – простонала Нина и расплакалась: громко, горько и безутешно.
– Откройте! – испуганно, но требовательно крикнул Вэл. – Или я сломаю дверь.
– Да что вам от меня нужно?! Уходите! Оставьте меня, прошу вас, – голос звучал теперь тише – рыдания прерывали его.
Вэл уперся плечом в косяк и отжал дверь. Нина сидела на полу, скорчившись в углу рядом с ванной, обхватив колени согнутых ног руками и уткнувшись в них лицом. На ней был санаторный халат. Увидев Вэла, она вскрикнула, сжалась в комок и выставила вперед руки, не позволяя ему приблизиться.
Вэл сбросил пиджак на туалетный столик и потянулся к Нине, желая поднять ее.
– Не трогайте меня! Не приближайтесь! Уходите отсюда! – кричала Нина. – Как вы смеете вторгаться в мою жизнь? Вы, и правда, думаете, что вам все можно? Поиграть, с кем захочется, навешать лапши на уши всяким Эвелин, прочитать мои мысли, осудить их, посмеяться и…
Нина замолчала, в бессилии опустив руки и выпрямив согнутые в коленях ноги. Вэл присел перед ней на корточки. Лицо его было серьезно, но взгляд лучился нежностью, скрыть которую у Вэла не получалось.
– Что и?
– Ничего, – обиженно буркнула Нина, перестав плакать.
– Вы хотели сказать, что я поиграю с вами и брошу? – устало предположил Вэл.
– Разве, нет? – Нина с вызовом посмотрела на Вэла.
– Нет, – выдохнул он и протянул Нине руку, вставая. – Пойдемте, надо поговорить. Да не бойтесь, что я могу вам сделать? – и, видя, что Нина все еще от него защищается, добавил, – хотите – уйду, посижу где-нибудь? А когда успокоитесь и будете готовы меня видеть, дайте знать, я вернусь.
– Как?
– Да просто подумайте обо мне, я вас услышу, – тихо сказал Вэл, помогая Нине встать с пола.
– Вы всех слышите? – шмыгнув носом, спросила она.
– Нет, конечно, – улыбнулся Вэл, радуясь, что Нина понемногу приходит в себя. – Только креаторов и вас.
– Креаторов? Кто это? – глаза Нины стали круглы от удивления. Выходя из ванны, она машинально прихватила со столика пиджак Вэла и, повесив его на спинку стула в гостиной, разгладила руками рукава и распрямила воротник.
– Люди, – ответил Вэл, приятно удивленный ее заботой. – Такие, как мы с вами, с особенными способностями.
Нина набрала воды в большую вазу и поставила в нее ромашки.
– Не надо никуда уходить, – произнесла она уже почти совсем спокойным голосом. – Подождите здесь, я недолго. Спасибо за цветы: люблю такие, которые растут свободно, – и ушла в спальню.
