Все сидели молча, стараясь не смотреть на него. Даже Махинда отвернулся, делая вид, что разглядывает что-то на дальнем берегу.
– Но ведь вы назначили сенату испытательный срок, который истекает через несколько дней! – громко выкрикнул Марк, поднимаясь с места. – Я помню, что вы совершенно однозначно объявили тогда в совете, если сенат не исправит положение дел, вы заявите свою кандидатуру на выборах! Что же сейчас? Вы не сдержите слово?
Взгляды всех обратились на Вэла в ожидании, что он ответит Марку. Нина съежилась на качели, внимательно ловя каждое слово.
«Помоги мне, – обратился Вэл к жене, очень нуждаясь сейчас в ее помощи. – Помоги, пожалуйста».
– Господин Вэл всегда держит слово, – голос Эвелин, так неожиданно нарушивший тишину, вернул Вэла к реальности, поставив в еще более затруднительное положение. Обходных путей больше не было – нужно было давать конкретный ответ.
«Помогла», – передал Вэл Нине, не сомневаясь, что это она подтолкнула Эвелин высказаться.
«Как могу», – отозвалась Нина, а по ее расслабляющейся позе Вэл прочитал нежелание напрягать отношения дальше и улыбнулся, глядя на жену.
– Значит, господин Вэл сдержит слово и на этот раз, – не успокаивалась Эвелин. – А мы должны ему в этом помочь, – добавила она, ища взглядом поддержки у Марка и сенатора Мэнси.
– Что же вы молчите? – присоединился Марк.
– Эвелин, – произнес Вэл уставшим голосом, в котором не слышалось особого желания обсуждать эту тему. – Я, действительно, пригрозил сенаторам своим участием в выборах, если они не изменят реакционную политику по отношению к реформам. Но я тогда поступил недальновидно, идя на поводу эмоций, не найдя в себе сил смотреть на эти безобразия. В результате сегодня мы оказались перед фактом… Я теперь не могу сдержать слово – Сенат готовит закон, запрещающий баллотироваться дважды на высший статус. И им ничто не помешает принять его до пятнадцатого июля. А после этого срока выдвинуться в качестве кандидата невозможно. Сегодня уже девятое. Так что, слово словом, но есть еще объективные обстоятельства, которые не позволяют мне и дальше считаться человеком слова.
– Объективные обстоятельства? – возмутился Махинда. – Да что за обстоятельства? Какова в Небесах процедура принятия законопроектов?
– Для вступления в силу такого закона необходим кворум две трети голосов, – ответил сенатор Мэнси.
– Только сенаторы участвуют? – поинтересовался Махинда. – Или весь расширенный Совет?
– По сути, только сенаторы, – ответил Вэл. – Расширенный совет рассматривает законопроекты предварительно. Его одобрение нужно формально, но окончательное решение принимает Сенат. Сенаторы и высшее статусное лицо. Сейчас это Марк. Для кворума необходимо шесть голосов из девяти. Насколько я понимаю ситуацию, сейчас шесть и есть.
– Нет, – не согласился сенатор Мэнси. – Против этого закона только мы с Марком, и сенатор Загория. Но Марк и сенатор тоже, поэтому нас восемь, а не девять, как могло бы быть. Кворум остается из шести человек и его пока нет. Но Загории готовят отставку, замена уже, кажется, найдена. При желании они могут успеть вывести его из Сената и принять на его место своего человека, чтобы уже наверняка действовать.
– Давайте не будем тратить время на невероятное, – Вэл говорил улыбаясь, но улыбка только добавляла горечи его взгляду. – К чему мы завели этот разговор? Так хорошо все начиналось. Давайте вернемся к обсуждению философских вопросов…
