Репликация. Книга вторая - страница 82

В результате для солернийцев выход к Атлантическому океану оказался сильно затруднен, а к Тихому и вовсе был ими утрачен. Аугусто Паччоли восстановил поврежденные участки в обоих направлениях, по его распоряжению были выстроены океанические порты, в которых возводилась необходимая для международной торговли инфраструктура. Планировал диктатор в действительности устанавливать дипломатические связи с иными сообществами или поддерживал работы ради занятости граждан – сейчас определенно сказать трудно: планы Паччоли почили вместе с их незадачливым генератором.

При диктаторе магистрали эксплуатировались с единственной целью: доставлять рабочих и материалы к месту строительства портов. Паччоли обещал открыть движение по ним к началу лета – именно к этому времени сотрудники исследовательского бюро должны были получить практическое подтверждение своей эффективности. Когда система была готова к внедрению, смена высшего статусного лица на время приостановила прежние проекты, поставив членов бюро перед выбором: ждать и надеяться, что новое правление вспомнит о них и сдержит обещания, данные прежним, или самим обозначиться в поле интересов канцлера, выгодно презентовав ему свою разработку.

Отважиться заявить о себе решился руководитель исследовательского бюро сеньор Перес, напросившись на встречу с Зигфридом сразу после его инаугурации. Единовластный принял семидесятилетнего профессора и выслушал его со всем вниманием, заверив, что обдумает полученную информацию и свяжется с ним в ближайшее время.

Руководитель бюро ни на что особенное не надеялся, когда, вернувшись от канцлера, сообщил коллегам, что информацию передал, формальную заинтересованность Зигфрида наблюдал, но понятия не имеет, что будет дальше. Каково же было его удивление, когда через два дня канцлер самолично объявился в институте и попросил наглядно продемонстрировать возможности навигации.

***

Вэл сидел в кресле на веранде домика в лесу, с наслаждением раскуривая сигару. В кубке золотились тридцать граммов виски, отмеренные с мыслью, что такое малое количество повредить здоровью не сможет, а пойдет исключительно на пользу. Запрет Ашуры впервые был нарушен Вэлом неделю назад, когда сенатор Загория вернулся из порт-лаборатории Кронса с новостями о проекте, над которым они совместно работали.

– Вам не холодно, господин Вэл? – спросил появившийся в дверях Загория. – Солнце село, давайте, я принесу вам плед.

– Что вы, Самсон? Разве может быть холодно летом?

– Не стоит вам пить, а курить – особенно, – осторожно заметил сенатор. – Доктор же не велел.

– Не велел… Но давно, больше месяца назад, и я совсем немного… Возьмите плед себе и посидите со мной. Сегодня мы одни – редкий случай. Расскажите, сенатор, как наше дело продвигается.

– Вполне, – осторожно ответил Загория. – Министр наконец свыкся с тем, что я иногда мельтешу у него перед глазами, и перестал желать мне смерти.

– Ну уж, скажете, Самсон! Кронс никогда не был кровожадным человеком. Самое большое зло, на которое он способен, – это бурчать и ругаться. Он совершенно безобиден.

– Вам, конечно, виднее, – произнес сенатор неуверенно, – только он не раз посылал проклятия в мой адрес…

– Вы жалуетесь, Самсон?

– Нет, что вы! Просто рассказываю… Я ни на что не жалуюсь, господин Вэл, да и на что можно жаловаться в моей ситуации?