– Моя дорогая миссис Гамильтон, я совершенно уничтожен вестью о смерти вашего мужа Чарльза. Dulce et decorum est pro patria mori[19].– Ретт, помедлив, улыбнулся. – Возможно, вы не изучали античность. «Сладко и почетно умереть за отечество». Мысль, которую, без сомнения, разделяют все эти галантные офицеры.
– А вы, сэр, вы не служите? – невинно осведомилась Скарлетт.
– Не всем же быть героями, мэм. – Он вновь сдернул шляпу, хотя в жесте сквозила издевка. – Как вы, должно быть, гордитесь, – и улыбнулся, поглядев на молодых людей. – Как вы все гордитесь.
Офицерики сразу ощетинились, сами с трудом понимая почему.
Вилли Уорд подумал – не слишком ли Батлер зарвался, чтобы приближаться к самой прекрасной девушке, которую ему приходилось встречать, прямо в саду Уордов. Вилли как раз соображал, что бы такое сказать в упрек, как вдруг Скарлетт ошарашила его словами:
– Джентльмены, прошу извинить. Нам с капитаном Батлером надо кое-что обсудить.
Молодые люди неохотно удалились за пределы слышимости, но Вилли не спускал глаз с парочки, будто капитан Батлер мог по-пиратски схватить юную вдову и сбежать со своей добычей.
Ретт высказал довольно дерзкую оценку внешности Скарлетт:
– Черный вам не идет, дорогая. В этом сезоне модны более изысканные парижские ткани. Например, тафта под цвет ваших глаз.
Скарлетт посмотрела на него в упор.
– Капитан Батлер, в Двенадцати Дубах все обстояло совсем не так, как могло показаться со стороны. Я позволила себе легкомысленный флирт накануне свадьбы моего старого друга. Ни Эшли Уилкс, ни я на самом деле не имели в виду того, что говорили. Уверена, что любой джентльмен, – на этом слове она чуть не поперхнулась, – должен это понимать.
Батлер прижал руку к груди.
– Разумеется! Вне всякого сомнения, галантный Уилкс принял вашу мольбу за какую-то причуду, не большей важности, чем заигрывание бабочки с цветком! – Он смеялся над ней одними глазами. Смеялся! – Ая, в свою очередь, если буду иметь удовольствие увидеть вас снова, притворюсь, что ничего не значащего флирта и в помине не было. Мы даже можем сделать вид, что никогда не встречались. – На его лице самым досадным образом сияла лучезарная улыбка.
Скарлетт впервые в жизни столкнулась с таким омерзительным типом и решительно шагнула прочь.
Но эффектный уход был слегка подпорчен, когда она споткнулась на крыльце.
Скарлетт ворвалась в комнату, где Фредерик Уорд все еще продолжал говорить – его рассуждения привычно катились к обязательному, неотвратимому умозаключению – не им выдуманному, однако неизбежному:
– Может, Филипп Робийяр показался Эллен слишком опасным, хмм. Но выходить замуж за такого неотесанного мужлана, ирландского иммигранта Джеральда О’Хара…
Речь Фредерика была прервана нетерпеливым вопросом Скарлетт:
– Тетя Евлалия, почему вы принимаете капитана Батлера? Он не джентльмен.
Несколько подбородков тетушки Евлалии затряслись от волнения:
– Ну… он… он…
Расправившись с теткой, Скарлетт обернулась к Фредерику:
– Я правильно вас поняла? Вы сказали, что моя мать вышла замуж за человека более низкого положения? Клянусь ночным колпаком самого Господа Бога! – У Скарлетт прорвался резкий акцент отца. – Если уж разбавлять свою кровь, зачем далеко искать, если есть Робийяры! Ей-богу, у них ее вовсе нет!
