Реверсия - страница 53

На такой оптимистической ноте он закрывает записную книжку. Не дожидаясь всеобщего пробуждения, неслышно завершает свою экипировку, также тихо выскальзывает из квартиры. На ходу шепчет запавшие в душу строчки из ее сборника стихов. Жизнь не кажется скучной, Лида привнесла в нее много свежих красок. Пока есть привлекательные своими талантами женщины, всегда найдется повод порадоваться. И он почти счастлив.

При бестолковой неупорядоченной жизни дни теряют очертания, утро быстро сменяется вечером. Только что слышала брюзжание больного с похмелья старика, а теперь уже ночь.

– Марк Чэпмэн убил Джона Леннона, – тихо бормочет Волк и тут же засыпает.

– Ха-ха, – реагирует Мерзликина. – Ты что, знаешь даже это?

Послушала храп приятеля, прилегла на край постели. Фраза не дает покоя. Уж не считает ли он Кота большим человеком. Зауважал? Кот представляется все более загадочной личностью. У тебя квинтэссенцияэтической глухоты. Зараза! Какие-то слова… И на черта его слова! Разве он не такой же человек, как все? Ерунда!

Все непонятное пугает ее, как обычно бывает с людьми недалекими. А вдруг!? Благодаря заботам Волка по уничтожению Кота и его влиянию на старика, сохраняется уверенность в собственных силах. И вообще, она ничего не знает, но интересно, как Волк осуществит план. Главное, остаться в стороне. С нее взять нечего, и ребенок числится за ней – уже смягчающий факт.

Марк Чэпмэн убил Джона Леннона… И скажет тоже! А почему убил? Потому что не мог перенести чужого успеха? Ерунда! Моральное превосходство – вот что самое невыносимое. Коту наплевать на бытовую суету, у него каждый день масленица. И теперь по звукам в квартире понятно: он сидит у Павла Семеновича, они оба над ней изгаляются и пьют водку. Для них она пустое место.

От глубокой обиды настроение Мерзликиной вконец портится, она уже не отдает отчета в своих действиях. Встает и, как есть в трусиках и короткой ночной рубашке, выходит из комнаты, пересекает коридор, толкает дверь в комнату старика. Худшие ожидания находят подтверждение – оба соседа сидят самодовольные и мирно беседуют. Ярость искажает ее лицо.

– Зараза! Зачем ты изгаляешься надо мной! – С этими словами несчастная женщина набрасывается на Кота, опрокидывает его вместе с табуретом.

– Что это с ней? — Кот возвращается в исходное положение.

Старик молча пожимает плечами, обращает мутный взгляд на полуголую соседку. Зато Кот улавливает психологический нюанс – молчаливое взаимопонимание Бестолочи и Вредителя. Они оба ждут. Чего? Бестолочь вовремя опомнилась, заметалась, исчезла за дверью.

Уже лежа в постели, она хотела осмыслить спонтанный поступок, но всем нутром и ягодицами чувствует поползновения приятеля, удовлетворенно закрывает глаза. У него такой возможности нет, – уже победно думает она.

Несмотря на природную застенчивость, усиленную собственным воображением, Вадеев посетил больницу. Врач-женщина сразу определила чесотку. Почему-то весело рассмеялась, задала пару незначащих вопросов, выписала рецепты на таблетки и серную мазь, проводила многозначительным взглядом.

Каждый день после акта любви они выполняли обязательный ритуал – поочередно втирали друг другу неприятную на запах мазь. Процедура необременительная, в большей степени приятная, оправдывающая некоторые вольности в манипуляциях рук. И Вадеев подозревал, что Лида от его втираний испытывала немалое удовольствие – ловила кайф, но предусмотрительно помалкивала