А гэбэшники грамоту мне дали всего минутку в руках подержать и снова в сейф утащили… Тоже жлобы. Хотя и у нее могло бы быть интересное применение. Катишь ты по Москве, тебя экипаж ГАИ за какое-то нарушение останавливает, а ты им эту грамоту под нос. Посмотрела бы я на лица гаишников. Здорово было бы так на машине по Москве кататься… Диана не так много книг в жизни прочитала, но попались ей как-то «Три мушкетёра» и впечатлила ее тогда больше всего миледи Винтер и та бумага, которую ей дал кардинал Ришелье. «То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и на благо государства». Почетная грамота от председателя КГБ была бы замест той бумаги вполне себе ничего…
***
Берлин
Мартина ещё в Москве вызвал к себе куратор от Штази в посольстве ГДР, предложив поработать добровольцем на фестивале, который будет проводиться в Берлине. Он тогда очень обрадовался, как добропорядочный гражданин своего государства. Конечно же, такое серьёзное событие, а он сможет помочь своей родине провести его на высшем уровне, чтобы огромное количество иностранных гостей ещё долгие годы вспоминало с тёплыми чувствами о том, как они провели это время в ГДР…
Правда, действительность оказалась несколько более специфичной. Когда он по указанию куратора по прибытию в Берлин навестил местное отделение Штази, подойдя к указанному сотруднику, то с удивлением узнал, что его обязанности будут чрезвычайно мало касаться качества проведения фестиваля. Намного в большей степени они будут связаны с ожиданиями Штази от него в части слежки за иностранными гражданами, что прибудут в Берлин на фестиваль… Капитан Ланге практически прямо попросил его выявлять тех, кто может быть полезен в будущем для немецкой разведки… И докладывать ему о них.
Как ни намекал ему о такой перспективе в будущем его московский куратор от Штази, Мартин вовсе не видел себя частью немецкой разведки в будущем, после окончания университета. Он просто хотел закончить с отличием факультет экономики Московского Государственного Университета и заняться какой-то работой в области народного хозяйства. Так что возражать он не стал, но твёрдо решил, что никакого энтузиазма на этом новом для себя поприще он проявлять просто-напросто не будет. В конце концов, вовсе не для этого он соглашался на то, чтобы стать куратором от Штази для немецких студентов факультета экономики в МГУ. Он просто хотел, чтобы в отношении никого из них, пока он будет куратором, не было допущено такой же несправедливости, какая едва не произошла в отношении него со стороны Хуберта. Только и всего-то… А теперь, понимаешь, от него требуют следить и докладывать про советских граждан куратору в Германии… Нет уж, обойдутся!
А так-то, конечно, если бы всерьёз относиться к этому поручению, то первым, о ком следовало бы доложить, это, конечно, о Павле Ивлеве. Он и в Москве-то ярко выделялся, затмевает собой других студентов МГУ. И в Берлине остался самим собой. Все молодые люди из советской делегации побежали с утра следить за соревнованиями легкоатлетов, а Павел Ивлев к их зависти отправился в гости к берлинскому градоначальнику. Мартин никакой зависти не испытывал, только гордость за своего товарища.
Берлин
Тяжельников по всем показателям – фигура масштаба Межуева и Захарова… А уж насколько он возможности этой должности использует, мне неизвестно. Совсем ничего не помню про него из прошлой жизни… Хотя это и нормально – ну какой у меня мог быть интерес в восьмидесятых, когда я начал свою трудовую жизнь, к главному комсомольцу в стране? Меня совсем другие вопросы интересовали… Хотя даже и не знаю, а был ли он вообще еще во главе комсомола в восьмидесятых… Может, уже и раньше с этой должностью расстался…
