Когда Шишкин очнулся, кроме Маргариты это заметила и Елена: она тут же соскочила со своего матрасика и быстро подошла к лаборанту.
– Ну, слава Богу, вы очнулись, а то я уж думала – всё!
– Что всё? – улыбнулся Шишкин.
– Ничего, – ответила Елена, и тоже улыбнулась. – Ничего смешного, я хотела сказать.
– Я и не говорю, что это смешно.
– Вот и молчите, – ответила она. – Хотите шоколадку: у меня еще чуть-чуть осталось?
– Хочу.
Елена отломила маленький кусочек и протянула его Шишкину. Он взял шоколад, и, не сразу положив его в рот, молча осмотрел со всех сторон.
– Вам что-то не нравится? – озабоченным голосом спросила Елена.
– Нет – всё хорошо, – ответил лаборант и положил шоколад на язык.
Елена снова улыбнулась: хоть кому-то сегодня она сделала приятное.
Маргарита видела их, сидя на своем стуле. Она с улыбкой наблюдала, как Шишкин вдруг закашлялся, а Елена похлопала его по спине. И получилось у нее это так по-матерински заботливо, что Кондрашкиной пришлось отвернуться, чтобы не прослезиться от чувств, или не засмеяться – этого она даже для себя самой не смогла бы сейчас объяснить, но она не хотела нарушать этой идиллии и всё ждала, пока, наконец, Елена встанет с корточек и подойдет к ней.
– Ну и как здесь дела? – спросила Елена, проходя мимо нее и присаживаясь на скрипучую кровать.
– Зря ты садишься в эту паутину, – ответила Маргарита.
– А, нормально – я уже привыкла, – махнула рукой Елена.
– Вот и очень плохо: нужно приучать себя к чистоте, тем более в твоем положении.
– Да брось ты, Рит, какое еще положение? Вот не было тебя здесь два часа назад, а знаешь, как нас всех трясло?
– Знаю, – кивнула Маргарита, невольно вспомнив, как в рабочем туннеле перед ней из пола неожиданно выросла стальная стена, которая запросто могла перерубить ее пополам.
– Вот и думай потом о чистоте в такую тряску, – подытожила Елена свою мысль.
– И всё равно, Лен, тебе нельзя забывать, что ты теперь не одна, и что любая твоя инфекция – это инфекция для ребенка.
– Ой, вот чего ты так переживаешь: нормально же всё! – возмущенно сказала Елена. – В природе вообще нет никакой стерильности: человеческий организм привык ко всякой грязи, иначе бы мы давно все вымерли! Ладно, пойду я к себе…
– А что ты там, у себя, будешь делать?
– Спать. Тем более, что я так нормально и не прилегла.
Маргарита с жалостью взглянула на Елену.
– Я хочу тебя предупредить, – сказала она.
– Ну что еще, Рит?
– Будь поаккуратнее с этим новеньким, – она кивнула в сторону Шишкина.
– А что такое? – нервно дернула плечом Елена.
– Как тебе сказать: работа в любой лаборатории – это всегда риск, и с чем имел дело этот товарищ, ты не знаешь.
– Ну, вот это вообще ерунда! – вспылила вдруг Елена. – Я тоже в лаборатории работала, и что теперь?
– Лен, у тебя эта работа была несколько месяцев назад, так что не сравнивай. Потом, у вас не было контактов с опасными материалами…
– Откуда ты знаешь, Рит?
– Знаю: наводила однажды справки. Так вот, если этот Шишкин работал с чем-нибудь, что связано с опасными вирусами, тогда тебе придется держаться от него подальше.
– А как ты узнаешь, что у него за лаборатория?
– Пока никак, – ответила Маргарита, – но если ты не будешь лезть к нему со своими разговорами, я смогу понять, с чем он имел дело.
– Ну и что же мне делать: вообще с ним теперь не разговаривать что ли?
– Да, пока не разговаривай, и ничего не давай ему в руки.
