– Ну что, мы так и будем здесь сидеть?
– А ты хочешь под пули лезть? – спросил пожилой сосед Королева.
– Не хочу, – ответил Спесивцев. – Почему у вас всегда такой мрачный тон, Николай Степанович?
– С чего это вы взяли, коллега? – удивился тот.
– Да с того, что вот уж который раз вы не хотите, чтобы мы выглянули наружу: ведь сделать это можно по-разному.
– То есть?
– Тихо, не привлекая внимания.
– Вон оно как! – кивнул Николай Степанович. – А если ты высунешься, а тут, на тебе – сюрприз: сидит за дверью товарищ с пистолем и караулит тебя, бедолагу? Тогда как?
Спесивцев не ответил, понимая, что Николай Степанович прав.
– И что же нам делать? – спросил он с раздражением в голосе.
– Да ничего не делать, – ответил ему Николай Степанович, – посидим пока, а там видно будет: выходить нам отсюда или нет.
– Действительно, товарищи, – отозвался Толкунов, – давайте потерпим, а потом уж будем рисковать.
– Ты рискнешь, пожалуй, – ответил Спесивцев.
– Не понял! – удивился Толкунов, чуть приподнявшись на локте.
– А тут и понимать нечего: все вперед пойдут, а ты здесь останешься.
– Почему это я останусь?
– Опять вы начинаете! – прикрикнул на них Николай Степанович. – Вас муха, что ли, какая укусила?
– Укусила, – пробурчал Спесивцев.
– Я даже знаю, как зовут эту «муху», – раздался голос пятого сотрудника, который до сих пор молча слушал их разговоры.
– Ты куда лезешь, Трифонов? – спросил Спесивцев. – Не трогай никого, пока тебя никто не трогает.
– Какие мы грозные, – ответил Трифонов.
Петрович так и не смог разглядеть того сотрудника, сидевшего где-то далеко слева, за перевернутым столом.
Прошло пять или десять минут после выстрела – снаружи было тихо.
– Ну что, – снова спросил Спесивцев, – никто не надумал выбираться отсюда?
– Сам иди, – сказал Николай Степанович.
– Странные вы люди, – ответил Спесивцев, окидывая всех насмешливым взглядом. Тут его глаза остановились на Королеве. Королев прочитал в них немой вопрос: «Ты со мной?»
Петрович молча кивнул, и Спесивцев, облегченно выдохнув, поднялся с пола.
– Хоть один настоящий человек нашелся, – уверенным голосом сказал он, но ему никто не ответил. – Пошли, Королев, – и, махнув рукой, он направился к перекошенной двери.
Петрович, кряхтя, встал и пошел следом за ним.
Спесивцев подошел к двери, и, оглянувшись на Королева, хотел ее открыть, но она не поддалась. Тогда он толкнул дверь рукой, и она чуть приоткрылась. Спесивцев высунул голову в образовавшуюся щель, и, не увидев ничего подозрительного, открыл дверь полностью. Петрович ему немного помог, тем более что кроме него никто так и не решился пойти за Спесивцевым.
Пройдя сто метров, Петрович подал голос:
– Тебя-то самого как зовут? – он прекрасно понимал, что затянул с этим вопросом.
– Самое время об этом спрашивать, – прошептал Спесивцев, вглядываясь в полумрак коридора, освещаемого мигающими лампами. – Гена я, – сказал он, и тут же приложил указательный палец к губам.
Королев замер на месте. Спесивцев показал ему рукой вглубь коридора, где что-то мелькнуло. Тут же Петрович вспомнил о том, что он уже видел на Фаяле, когда пробирался к спасательной капсуле. «Неужели всё повторяется?» – со страхом подумал Петрович: по его спине пробежали мурашки.
– Видал? – шепотом спросил Спесивцев. Петрович кивнул: он боялся произнести хотя бы слово.
Спесивцев стоял на месте, не решаясь сделать следующий шаг. Потом он снова повернулся к Королеву и спросил:
