– У меня нет карты, – повторил он.
– Действительно? – спросил тот, но в его голосе не слышалось удивления. – И почему же?
– Нам не рекомендовали их устанавливать.
– Кто не рекомендовал? И кому «нам»?
– Нам – учащимся Академии. Кто – наставники, взводные и ротные.
– И они называли причины?
– Да. Возможное замыкание.
– Никогда о таком не слышал.
«Ты, похоже, вообще ничего не слышал», – с раздражением подумал Павел.
– Насколько я понял, вам не рекомендовали, но и не запрещали.
– Так точно.
– То есть вы могли поставить карту, но делать этого не стали?
Павел напрягся.
– Я всегда следую рекомендациям своих командиров, – туманно ответил он.
– Быть может, у вас были скрытые мотивы не ставить карту?
– Никак нет.
– И если здесь вам порекомендуют имплантировать карту, вы это сделаете?
– Так точно, – солгал он.
– Хорошо. Но неужели не возникало ситуаций, когда она была необходима?
– Я никогда не придавал ей особого значения, потому что никогда не чувствовал себя ущемлённым в информации.
Мужчина посмотрел на него без всякого выражения. Павлу было невдомек, что тот хотел найти в его лице, но детекторы под его ладонями не замечали лжи. А значит, он был чист, как горная вода Мимаса.
– Я вас понял, спасибо за ответы, – сказал дознаватель. Он провел его пропуск по сканеру на столе и вручил обратно. – Попрошу подождать в коридоре.
Павел поднялся. Когда он открыл дверь, вслед ему донеслось:
– Пригласите сюда вашу спутницу.
Выйдя в коридор, он кивнул Кире на дверь и пошёл дальше, стараясь уйти от основной массы людей.
Есть вероятность, что вопрос про карту – простое совпадение? Конечно. Если дознаватель и у Киры спросит нечто подобное, то можно спокойно об этом забыть.
Карта ставилась в гиппокампе доминантной височной доли. Чаще всего её имплантировали в детском или подростковом возрасте. Обязательной процедура не являлась, но всем «настоятельно рекомендовали», либо бросали в такие условия, что обойтись без неё было невозможно. Тем, кто учился в Фетте, повезло. Ни одну из трех Академий не принуждали к обязательной установке, и Павел даже представить не мог, каково это: жить с голосами в голове.
На первом месте работы – Мимасе – он встретил Брэдли, тот часто хвастался, что знает больше, ориентируется лучше и способен быстрее реагировать на внешние раздражители. Это было до тех пор, пока карту не замкнуло и часть его мозга не поджарилась.
Павел встал подальше от столпившихся в коридоре людей, смотря, как дождь набирает силу. Отсюда не было видно платформы, и можно было представить, что ты стоишь на краю пропасти и только стекло отделяет тебя от падения. Чуть больше давления – и вот ты уже летишь с высоты десятка километров, в голове нет мыслей, а в глазах – приближающаяся земля.
Энергикам нельзя ставить карты. Они отрезают большую часть способностей, оставляя только эту жизнь в прошлом и будущем, а после перенаправляют видения в настоящее, и те подменяют собой реальность.
В его личном деле ничего не сказано про способности энергика, потому что, когда он понял, кем является, решил всё скрыть и от наставников, и от отца. Худшее, что его ждёт – допросы, тесты и другая работа.
Вывели его из оцепенения приближающиеся шаги.
Павел обернулся, думая, что увидит робота, который на удивление тактично его не беспокоил, но рядом стояла Кира.
– Быстро ты.
– Он почти ничего не спрашивал, – отмахнулась подруга. – Мы посмеялись, и он меня отпустил. Там Мэтт сейчас.
