И тогда я решился не допустить гибели мира. Да и Соломея сказала, что видела моих потомков. Мы не могли уничтожить Солнце, но вот справиться с этой болезнью – да. Если наказать обидчиков, бог успокоится и снимет проклятье. Это я знал наверняка.
И тут же передо мной открылись три других исхода. Все они были ужасны. Между позором, потерей сил и смертью я выбрал самый, как уверен до сих пор, правильный вариант.
Когда Соломея сняла с меня череп, я коснулся губами её лба, собрал свой чемоданчик и покинул комнату и эту девочку навсегда. Я вбежал в гостиницу и в общей едальне, где лежали вповалку перевязанные и спящие люди, увидел свой отряд. Все они были измотаны. Разглядев Магду, которая с посеревшим от усталости лицом втирала мазь в плечи пациента, я бросился перед ней на колени, умоляя ехать в заражённый город.
– Нет! Нет! Не смей! Ты хочешь умереть? – вскричала она, и люди оборачивались на нас.
– Магда, я видел будущее. Отдалить неизбежное мы сможем, но лишь на краткий миг. Ты ведь и сама изменила маршрут к центру хвори – так почему бы его не придерживаться? – быстро, не давая и слова ей вставить, говорил я. – Болезнь пожрёт всё, что нам дорого. Нам нужно кардинальное лечение этого мира! – Я был преисполнен такой же гордой решимости, какую ощутил, взяв первого пациента в начале своего обучения.
– Ты безумен, Педро!
Магда встала, подняла меня и выволокла на улицу. А там прижалась ко мне всем телом, затрепетала. Мой чемоданчик грохнулся о крыльцо, а руки сами обвили стан женщины.
– Я должен туда идти. Ты меня не остановишь, – шепнул и прижал Магду к себе так крепко, что перестал различать, где бьётся её сердце, а где моё.
– Не хочу, чтобы ты погиб.
– Я не… – но она запечатала мои губы поцелуем.
Да, свойство пламени – разгораться в мгновение ока.
– Ты ведь знаешь, что у женщин нашего племени два пути обрести Феникса внутри себя? – с жаром зашептала Магда. – Мы можем вырезать на себе перья в двенадцать лет или родить ребёнка в любое время. И я ждала все эти годы с твоей инициации, когда ты обратишь на меня внимание. И я очень хочу быть с тобой семьёй, Педро! Не перебивай! Я пойду с тобой туда, в этот город Виллему. И ты выживешь, чтобы исполнить мою мечту. Иначе я убью тебя прямо там, чтобы ты не достался никакой другой женщине.
– Ты меня пугаешь, Магда!
Мне хотелось смеяться – так легко стало на сердце, – но я выбрал поцелуй, долгий и нежный. Поцелуй-обещание. И я увидел будущее, в котором Магда протягивает мне младенца и вместе с ней, с моей женой из видения, я вслух сказал:
– Имя нашего малыша – Нолан, что означает «рождённый из клятвы».
– Да, – кивнула она.
Менее часа прошло, как мы и четверо из нашего отряда верхом на быстроногих конях Теней выдвинулись в проклятый город Виллему. Именно оттуда шёл запах смерти. К вечеру остановились у главных ворот, и избранный летописец запечатлел на фото меня и Магду для отчёта.
Ещё несколько часов потребовалось, чтобы вывести из города горстку незаражённых людей. А после этого я направился на центральную площадь один.
Я ступал по ошмёткам тел, и живые трупы тянули ко мне руки в надежде на спасение. И оно пришло. Этот город стал моей личной болью, моим рубцом на душе и сердце. И исцеляющий огонь заполнил всего меня и контуры перьев, вырвался наружу, за мгновение охватив дома и тела.
Огонь бил и пульсировал, исторгаясь из меня. Кончики пальцев начали тлеть, затем ладонь, предплечье, плечо левой руки. Но я не видел этого, я смотрел в будущее на то, как растёт и крепнет наш с Магдой маленький сын. И тогда я услышал Феникса в себе во второй и последний раз:
