– Как дела, птенчик? – Гурджег заметил Рихарда, усмехнулся, оглядев мальчика с головы до ног.
– Спасибо, не жалуюсь, – тот кивнул, надеясь, что никто не заметит стыдливо вспыхнувших щёк. Всё-таки было дурацкой идеей бродить по деревне в отцовой рубахе, особенно теперь, когда можно одеваться как все, прошедшие инициацию.
– Вчера к Олли ходил?! – неприветливо спросил глава деревни, – Как там моя дочурка поживает под крылом этой старой грымзы?
– Спасибо, всё хорошо, – стараясь удержать тон ровным, пробубнил Рихард и отступил ещё дальше с дороги.
Мальчик, хоть и знал, но признавать не желал, что Гуджег его дед. Такой же, как и Педро. Но если второго Рихард обожал, то главу деревни – нет, и даже побаивался. Совершенно чужой человек, смотрящий свысока, никогда не снисходящий до простых домашних бесед.
Рихард опустил взгляд к пыльной дороге, мысленно взывая к Фениксу, чтобы главенствующая тройка наконец-то пошла по своим делам. Но древний бог будто смеялся над ним.
– Малец, тебе если помощь нужна, тренировки там или ещё чего, заходи, не стесняйся, – Маджер сбавил шаг, глядя сверху вниз на племянника.
Солнце отсвечивало от лысой головы, капюшон спускался по плечам, открывая едва сходящийся на мускулистой шее воротник рубашки. Дядю Маджера, который раньше часто играл с Рихардом, тот уважал, а вот его брата, дядю Симона, недолюбливал, хотя причины назвать не мог.
– Спа… – начал Рихард.
– Не спасибкай мне тут! Вы идите, я догоню, – рыкнул здоровяк вслед удаляющимся главе и брату, сел на корточки, всё равно оказавшись чуть выше Рихарда, заглянул в глаза.
Ресниц и бровей у Маджера не было. Взглянув мельком, мальчик уставился на мощные руки дяди. Перья на видимом участке, вырезанные крупно и грубо, отражали характер мужчины. Того считали одним из самых одарённых Фениксов деревни, уважали и боялись его. Но говорили, что он очень жесток, хотя Рихард старался слухам не верить, ведь с ним дядя всегда обходился хорошо.
– Вот что, малец, – продолжил Маджер, – я слышал, что в городе, пока вы там вчера были с Ноланом, произошёл несчастный случай. Погиб человек на нашей бывшей территории, – и дядя, как и Райка, скрипнул зубами, видимо, отстранение Фениксов от помощи городу было гораздо серьёзней, чем Рихард мог предположить. – Я не знаю, были вы там рядом или нет. И не хочу знать. Я верю Нолану. Сестра бы не выбрала себе в мужья вруна и идиота, который мог бы поставить под удар всю деревню. Но запомни, малец: чтоб духу вашего не было рядом с печами и котлами! Нас хотят подставить. И любой Феникс, кто окажется там, может быть обвинён, если инцидент повторится. Мы сейчас пытаемся в этом разобраться, но, сам понимаешь, руки наши связаны проклятыми Тенями… хотя, может, и не понимаешь. Мал ты ещё.
– А нам… просто в город нельзя? Рынок там, театр? – пробубнил Рихард и заглянул в стальную синеву глаз Маджера.
– А самому подумать хоть раз слабо? Или пробки из ушей вынуть? Я тебе что сейчас сказал?
Рихард молчал. Он моргнул и опустил голову. Сильные пальцы взяли его за подбородок, подняли лицо. Дядя чуть наклонился к племяннику, обдав запахом травяного полоскания для рта, и тихо, очень тихо, но внятно произнёс:
– Рихард, Феникс тебя сожги, учись думать и вникать! Пригодится в будущем. Так что я тебе сказал?
Он разжал пальцы. Отводя руку, слегка задел подбородок мальчика краем краги.
– Что к печам не подходить…
