– Чем? Голыми руками? Или у тебя в реке было другое оружие?
– У них в Риме всегда одно оружие. Оно ночью хорошо работает, – не сдержался Варгóнт, и легионеры расхохотались ещё громче.
– Прикажи им замолчать! – резко вспыхнул молодой аристократ. – Иначе…
– Иначе что? – вяло откинувшись на локоть, прищурился Лаций.
– Иначе ему придётся пожалеть о своих словах… в лагере.
– А почему не здесь? Или там ты убьёшь его каким-то тайным оружием? – устало добавил он под смех легионеров, чувствуя, что эта болтовня начинает ему надоедать.
– Да, теперь я всё понимаю, – многозначительно бросил юноша, отвязав, коня, и притворяясь, что говорит со своими друзьями. – Какой старший трибун, такие и гастаты. Видимо, в роду Сципио́нов приёмных детей только кормили и совсем ничему не учили! – по внезапно наступившей тишине он догадался, что его слова услышали все. Этот юноша откуда-то знал, что Лаций Корнéлий был приёмным сыном в роду Сципиóнов, и поэтому решил, что это может его унизить. Все ждали развязки. Но молодой аристократ явно ошибся. За спиной Лация было столько обид, что эта нелепая выходка вызвала у него только улыбку. Лаций встал, отряхнул колени и туни́ку и вздохнул.
– Кажется, в том году на смотре всадников был какой-то Ю́лий Клáвдий Назон, – спокойным голосом произнёс он, но в тишине эти слова были слышны всем. – Я принимал у него выездку и владение мечом… – сделав небольшую паузу, как будто вспоминая это событие, Лаций широко улыбнулся и, повернувшись к дерзкому юноше, с иронией в голосе добавил: – Он упал с коня на первом круге. За это у него забрали и коня, и оружие. А затем отправили домой, помогать женщинам по хозяйству. Это не твой брат, случайно?! – все снова весело зашумели, а молодой Антóний, вспыхнув, хотел кинуться на Лация с кулаками, но его вовремя остановили подоспевшие товарищи. Они схватили своего молодого друга за руки и стали уговаривать успокоиться.
– О, нас здесь уже встречают! – раздался вдруг чей-то радостный голос. Внимание всех сразу же обратилось в ту сторону, где показались три человека. Среди них была одна девушка. Лаций на мгновение замер, удивившись такому странному событию, но в этот момент подошедший к нему человек громко воскликнул:
– Не может быть! Лаций, друг мой, это ты! – с этими словами незнакомец в мокрой туни́ке, разведя руки в стороны, сделал шаг навстречу и крепко обнял его.
– Бру́т?.. – пробормотал он. – Марк Юни́й? Что ты тут делаешь? Ты разве не на Сицилии?
– Нет, нет. Дела заставили срочно вернуться в Рим, а оттуда меня направили к Цезарю. Семейные проблемы – отец, мать, ссора с дядей. Короче, потом расскажу, – он украдкой оглянулся на своих спутников и многозначительно поднял брови.
– Это мы их встречаем? – тихо спросил Лаций, показав глазами на двух человек у него за спиной. Тот поджал губы и вздохнул. Потом растянул лицо в доброжелательной улыбке и повернулся к ним.
– Да, их. Этот огненный жеребец по имени Александр, друг сенатора Вале́рия Месса́лы Ру́фа, а это – великолепная Эми́лия, известная в Риме своими непревзойдёнными гетерами, – он мечтательно закатил глаза и слащаво улыбнулся. Стоявший позади Брута светловолосый юноша был не похож на римлянина, и его белая кожа не носила на себе отпечатка загара. Он манерно наклонил голову к плечу и поправил мокрые волосы, как обычно делают женщины. Лацию стало ясно, что именно за этим человеком легат Терéнций отправил целый легион. Спутница юного грека была невероятно красивой и, но её выразительное лицо не сразу привлекло его внимание, потому что прилипшая к мокрому телу туни́ка совсем не скрывала формы её молодого тела, вызывающе подчёркивая два упругих полукруга с острыми тёмными треугольниками посередине. Варгóнт тоже прилип взглядом к фигуре незнакомки и напряжённо закряхтел, стараясь сдержать очередную шутку, со стороны гастатов послышались короткие эмоциональные выкрики, и в глазах стоявшего рядом Брута тоже проскользнули весёлые искорки. – Венера
