Ритуал тёмного слияния - страница 3

Лия застыла, не понимая ни слова, но чувствуя, как первобытный ужас сковывает ее еще сильнее. Голос был низким, почти рокочущим, и от него, казалось, вибрировали сами стены ее маленькой квартиры.

Он снова коснулся ее – пальцы, холодные как лед, легли ей на висок. И в следующее мгновение чужие, гортанные слова обрели в ее сознании смысл. Или, возможно, он перешел на ее язык, но голос оставался таким же нечеловеческим, лишенным интонаций, но наполненным силой, от которой перехватывало дыхание.

«Ты – Ключ», – произнес он, и это простое утверждение прозвучало как приговор.

Лия судорожно вздохнула. «Ключ? Что… что это значит?» – прошептала она, сама не веря, что осмелилась заговорить.

Он не ответил на ее вопрос. Его пальцы сильнее стиснули ее висок, и перед ее внутренним взором вспыхнула картина. Ярко-красное, расколотое небо над руинами гигантских, немыслимых строений. Пепел, покрывающий мертвую землю. Ветер, воющий среди черных, обугленных остовов того, что когда-то могло быть лесом. И всепроникающее ощущение холода, отчаяния и бесконечного, невыносимого одиночества. Видение было мимолетным, как вспышка молнии, но оно врезалось в ее память с ужасающей четкостью.

«Ты. Ключ», – повторил он, и в его голосе, как ей показалось, прозвучала тень… нет, не нетерпения. Скорее, констатации неоспоримого факта.

Ритуал продолжился, но теперь он был иным. Его прикосновения казались более осмысленными, его энергия – более направленной. А Лия, помимо боли и унижения, чувствовала теперь еще и отголоски того мертвенного мира, который ей показали. Ее тело все так же отзывалось на него, но теперь к этому добавилось новое, пугающее измерение – словно она становилась частью чего-то большего, чего-то древнего и ужасного.

Когда он исчез, оставив ее дрожать на смятых простынях, в ушах Лии все еще звучало это слово: «Ключ». И перед глазами стояла картина разрушенного мира. Тьма вокруг нее больше не была безмолвной. У нее появился голос, жестокий и властный. И этот голос назвал ее имя, ее предназначение.

Ужас не отступил. Наоборот, он стал глубже, обрел новые, пугающие грани. Но вместе с ним, где-то на самом дне ее истерзанной души, зародился крошечный, едва заметный росток – не надежды, нет. Скорее, отчаянного, болезненного любопытства. Что значит быть Ключом? И что это за мир, чье ледяное дыхание она только что ощутила?

Вопросов стало еще больше, и каждый из них был страшнее предыдущего. Но теперь у нее была хотя бы одна ниточка, одно слово, вырванное из безмолвной тьмы.

Глава 5: Нити Поиска

Слово «Ключ» стало для Лии одновременно и якорем, и молотом, бьющим по вискам. Оно не давало ей окончательно утонуть в пучине отчаяния, но и лишало последних остатков покоя. Видение разрушенного мира, красного неба и пепельной земли преследовало ее, вспыхивая перед глазами в самые неподходящие моменты – за обедом, который она так и не могла проглотить, во время коротких, тревожных провалов в сон, даже когда она пыталась сосредоточиться на музейных описях.

Страх никуда не делся. Он жил в ней, как ледяной паразит, но теперь к нему примешалась лихорадочная, почти безумная жажда знаний. Если она – Ключ, то к чему? И кто тот, кто приходит к ней ночами, кто говорит с ней голосом самой тьмы?

Ее дни превратились в сплошной поиск. На работе, едва Агнесса Марковна скрывалась в своем кабинете, Лия бросалась к компьютеру, погружаясь в глубины интернета. Она вбивала в поисковик странные комбинации слов: «ключ к иному миру», «демонические ритуалы», «стражи врат», «энергетические проводники». Результаты были либо откровенно бредовыми – сайты городских сумасшедших, эзотерические форумы с мутными пророчествами, – либо слишком общими, не дающими никаких зацепок. Она часами просиживала в пыльных архивах музея, перелистывая старинные фолианты по местному фольклору, мифологии, забытым культам. Находила упоминания о «небесных вратах», которые якобы когда-то находились в окрестностях их города, о «темных сущностях», проникавших в мир людей, о «хранителях», обладавших особыми метками. Однажды она наткнулась на описание ритуала, где «избранный» с «печатью на теле» служил «мостом между мирами». У нее перехватило дыхание. Но это были лишь обрывки, туманные намеки, не складывающиеся в единую картину.