Элизабет не стала отвечать на его замечание. Белые полосы разметки мелькали, сливаясь в одну. Тишину в салоне нарушала очередная рок-баллада про несчастную любовь. Роберт, не глядя, потянулся к подстаканнику, вынул свой чай и сделал глоток. Слева от него раздался тихий шелест. Роб покосился на пассажирское сиденье: Ягодка робко заглядывала в пакет с пончиками.
— А с чем они? – тихо спросила она, будто почувствовав на себе взгляд.
— Со всем, — ответил Роберт, снова глядя прямо перед собой. — Угадывай. И пока ты жуешь, давай придумаем, как отвечать на маменькины вопросы.
Девушка не донесла пончик ко рту.
— Ты о чём?
— Мы же влюблены.
— Не особенно.
— Нет, особенно. Я не собираюсь отпускать тебя в этот вечер дальше, чем в туалет.
Элизабет вздохнула и приложилась к термокружке.
— Мы же только познакомились. Мы и в самом деле друг друга мало знаем и не обязаны легко отвечать на вопросы… Ведь правда?
Продолжая следить за дорогой, Роберт выпростал руку в сторону, сунул её в пакет и вытянул один пончик.
— Если вдруг спросят, нам придётся рассказать о нескольких свиданиях. Два-три, не больше. Что мы делали, куда ходили.
— Наверное, это не будет очень сложно. Кафе, кино, прогулка по городу, — легко разогнула три пальца Лиз. – Нужно посмотреть афишу, выбрать фильм, чтобы не путаться в показаниях. Но если вдруг спросят, о чём он был…
— Не думаю, что допрос зайдёт так далеко. Ладно, — Роберт обреченно вздохнул. – Скоро приедем, посмотри пока, что сейчас идет.
Элизабет издала согласное «Мг», достала из кармана телефон и, молча жуя, уставилась в экран. Со стороны выглядело так, будто, что девчонка совсем не волнуется. Роберт же, которому изначально авантюра казалась простой и продуманной, на пути к родному дому стал чувствовать себя провинившимся школьником. Оставшиеся пару миль приходилось успокаивать себя тем, что так будет лучше всем. Все останутся в выигрыше: мама, пусть и ненадолго, перестанет метаться между подружками с дочерями; Роберт перестанет напрягаться от маминых звонков; а Лиз получит бесплатного водителя.
И всё отлично.
Серый каменный дуплекс ютился в ряду точно таких же серых каменных дуплексов. Два въезда, два крыльца, две двери. Ровно по центру дома проходит живая изгородь, будто кто-то порезал дом пополам, как торт. В Кливдоне таких много. Элизабет быстрым взглядом осмотрела довольно мрачный фасад, Роберт уже стоял у подножия высокого крыльца с её рюкзаком на плече. Ждал её. Не подгонял. Лиззи мысленно прикинула, сколько времени понадобится, чтобы дойти до родительского дома, когда вечеринка закончится. Топать придётся в другую часть города. Не здорово.
— Забыл предупредить, — проговорил он, глядя как Лиз идёт к нему. – Родители развелись, мать живёт одна, так что не задай случайно какой-нибудь вопрос о моём отце. Это может закончится долгой речью о ненадёжности всех мужчин.
— Всех? – вскинула брови Лиззи.
Роберт криво ухмыльнулся.
— Кроме меня. Я идеален.
Он развернулся, пошагал вверх по ступенькам, Элизабет посеменила следом. Ей было непривычно без тяжелого рюкзака за спиной. Как-то неестественно легко. Она бы предпочла, чтобы кто-то другой всё время таскал его за неё. Роб потянул на себя резную деревянную дверь, смело вошёл внутрь и остановился, как бы дожидаясь Лиз. Она проследовала за ним. Неуверенно остановилась на пороге, спрятала руки в карманы парки и уставилась в пол. Ощущение нереальности происходящего навалилось с полной силой. Элизабет стояла в маленькой мрачной прихожей в доме незнакомых людей. Самозванка, попавшая на чужой праздник. В довершение к этому царапающему чувству дверь за спиной громко закрылась. Ловушка захлопнулась.
