– Не будем говорить об этом.
– Ты не отпустила то, что произошло?
– Замолчи. Я так и знала, что ты заведешь этот разговор.
– Прошу, давай поговорим?
– О чем, Давид?! Его нет. Все! – Выкрикнула я, теряя самообладание.
– Вот именно, его нет. А ты упрямо топчешься на месте, вместо того, чтобы идти дальше. Думаешь я не понимаю, почему ты предпочла бессмертного робота смертному человеку? Ты боишься потерять снова…
– Хватит! – Закричала я и слезы брызнули из моих глаз. – Ты жестокий. Оставь меня в покое. Какое тебе до меня дело? Займись своей жизнью. А мной заниматься не надо, я не твой пациент! – Выкрикнув последнюю фразу я разрыдалась.
Давид растерянно смотрел на меня.
– Прости меня. Я просто не знаю, как достучаться до тебя.
Он крепко обнял меня и я рыдала у него на плече. А вокруг продолжалась жизнь и ей не было дела ни до меня, ни до Давида, ни до других таких же несчастных как мы, бредущих во мраке к неизвестности. У жизни свои правила. Они неизменны. И как бы мы не старались перехитрить свою судьбу, мы не в состоянии изменить ход событий, повторяющийся снова и снова с самого начала бытия.
Я оставила Давида у озера и вернулась домой. Юшенг сидел на крыльце. Завидев меня, он поднялся со ступеньки и пошел мне на встречу.
– Ты грустная, – заметил он.
– Как хорошо ты научился читать эмоции.
Юшенг пристально смотрел на меня.
– Хорошо получается то, что интересно.
В этот момент Мао Хэн появился из неоткуда и затребовал, чтобы Югенш взял его на руки. Я с улыбкой наблюдала за тем, как он пытается урезонить обнаглевшего кота, требующего подчиниться и исполнить все его пожелания.
За ужином Давид много говорил, проявляя к Юшенгу повышенный интерес. Ему было любопытно, что Юшенг думает о таком, как он выразился «явлении», как андроид-психотерапевт.
– Если принять во внимание тот факт, что искусственный интеллект способен постоянно обучаться, а также способен скопировать принципы работы человеческого мозга, есть вероятность того, что находясь в постоянном взаимодействии с психически неустойчивой личностью, искусственный интеллект может перенять реакции и модель поведения этой личности?
– Вы спрашиваете или утверждает? – Уточнил Юшенг.
– Рассуждаю и да, мне интересно твое мнение.
После нашего разговора у озера, Давид избегал смотреть мне в глаза. Если бы я была его пациентом, он назвал произошедшее прорывом. Но сейчас ему было неловко.
– Искусственный интеллект основан на логике, поэтому психическая неустойчивость воспринимается как угроза. Нечто, что может причинить вред.
Давид ехидно усмехнулся:
– Видимо по этой причине, в довесок к нашему новоявленному специалисту, идет инженер-психолог, который регулярно проводит психологическую коррекцию андроида.
– Вычислительная психиатрия довольно занимательная область науки, – задумчиво произнес Юшенг. – Возможно, вы удивитесь, но искусственный интеллект- психопат уже существует.
– Серьезно? – Брови у Давида поползли вверх, что говорило о крайней степени его заинтересованности. – Как такое возможно? Искусственный интеллект не наделен еще сознанием, а значит способностью испытывать эмоции. Нет эмоций, нет эмоциональной реакции на стрессовые ситуации.
– Чтобы быть сознательным необязательно иметь мозг. Вообще-то, искусственный интеллект может испытывать депрессию, галлюцинации и прочие эмоции, в том числе негативные. Их вызывают цифровые аналоги нейромедиаторов. Но, как я и говорил, искусственный интеллект воспринимает это как угрозу для своей работоспособности, а потому блокирует.
