После обеда мы с Давидом пошли прогуляться у озера. Ничего не изменилось за время моего отсутствия. Кусты ивы, склонившейся к прозрачной глади воды, песчаная полоска берега вдоль озера, старый деревянный пирс, с которого мы ныряли в детстве. Даже лодка также привязана к пирсу. Помню, как мы забирались в нее накупавшись вдоволь и засыпали, убаюкиваемые легким качанием. Воспоминания настолько живые, казалось я попала в прошлое. Как-будто волшебным образом открылась дверь в наше детство, в то время, когда мы счастливые и беззаботные мечтали о будущем, представляя его совершенно не таким, каким оно явилось нам. Разве дети могут думать о том, что счастье мимолетно, а все оставшееся время им придется бороться, терять и выживать, и чтобы не сойти с ума, нужно будет научиться радоваться тому малому и потому бесценному, что дает жизнь.
Я посмотрела на Давида. Он очень изменился. Глубокая морщинка залегла между бровей. Некогда непослушная, буйная копна волос поредела и кое-где начала пробиваться первая седина. Серые глаза сурово смотрели вперед. Единственное, что осталось неизменным, это горящий блеск во взгляде. Я улыбнулась и потрепала его по голове.
Давид вздрогнул.
– О чем задумался, братец?
– Почему не сказала, что собираешься покупать андроида? – Внезапно спросил он, прикуривая сигарету.
– Не знаю. Ты бы начал отговаривать.
– Не обязательно.
– Давид, я тебя знаю.
Мне вовсе не хотелось обсуждать с Давидом Юшенга. Но если он начал, значит просто так не остановится, пока не выскажет все, что думает. Я решила дать ему возможность выговориться. Это, ведь, ровным счетом ничего не изменит, а у брата сохранится иллюзия, что он все держит под контролем. Ему так спокойней.
– Небось потратила все, что было?
– Началось.
– Да нет же, – он обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. – Глупо, конечно, но зато осуществила свою детскую мечту.
– Что? Какую?
– Кристина, ты серьезно не помнишь? Ты же грезила о роботе. Вспомни. Ну же? Целый альбом рисунков. Кристина и робот.
Боже, Давид прав! Как я могла забыть? Мой альбом, на каждой странице которого детской рукой был нарисован робот, каким я его тогда представляла – железный рыцарь с глазами- лампочками и антеннами на голове, держащий в руке цветок. А рядом с ним я – улыбающаяся девочка с торчащими в стороны косичками.
– У нас в клинике работает андроид-психотерапевт. Знаешь, оказывается людям проще обсуждать свои проблемы с роботом. Дичь какая-то.
Я ничего не ответила. Мой опыт общения с психотерапевтом не дал положительных результатов. Как ни старалась, я не могла не видеть в нем человека с кучей своих неразрешенных проблем и комплексов, которые, вероятно, во многом определили его выбор будущей профессии. Мой брат был яркий тому пример. Его брак развалился и он ничего не смог с этим поделать.
– Почему андроид?
– Почему нет? – Я наклонилась, чтобы сорвать ромашку.
– Не думала вернуться на работу? Столько времени прошло.
– Меня вполне устраивает работать удаленно, – спокойно ответила я.
– Не надо общаться с людьми, да?
– Давид.
– Кристина, я волнуюсь за тебя.
– Нет причин.
– Ты уверена?
Я кивнула.
– Ты вспоминаешь его?
Мне показалось, что тучи сгустились, поглощая солнечный свет. Воздух стал густым и тяжелым. Я с трудом выдохнула, стараясь сдержаться, чтобы грубо не оборвать Давида. Неужели он не понимает, какую боль мне причиняют его слова. И когда он перестанет лезть мне в душу, возвращаясь к этой теме снова и снова?
