Помню, как робот-художник создавала модель Юшенга. Это был человекоподобный андроид с женским, малоподвижным лицом. Тогда я ощутила неприязнь и беспокойство находясь в комнате наедине с этим созданием. Ее схожесть с человеком, и в тоже время неестественность движений, застывшие глаза и дребезжащий голос – все вместе это пугало. Я думала, что если мой Юшенг будет таким же, как Даллила, так звали андроида, смогу ли я привыкнуть к нему?
К моему удивлению, работать с Даллилой оказалось легко и те неприятные ощущения, которые я испытала вначале знакомства, исчезли. Я с интересом наблюдала за роботом, создающего Юшенга. Время от времени она поворачивала ко мне голову и, смотря куда-то сквозь меня, задавала уточняющие вопросы.
– Высокий азиат, худощавого телосложения. Глаза карие. Брюнет, – подытожила Даллила. – На материковой части Китая, к примеру, численность мужского населения составляет 724,56 миллионов человек. Кристина, почему бы вам не поехать в Китай и не подружиться там с кем-нибудь?
– Я плохо схожусь с людьми, Даллила.
– Понимаю. Я грешу тем же.
Попрощавшись с роботом, я отправилась домой. Впереди у меня было семь месяцев.
Ранним воскресным утром меня разбудил телефонный звонок.
– Сестренка! – Раздался в трубке веселый голос Давида. – Спишь еще?
– Братишка, – Прохрипела я сонным голосом. – Не изменяешь своим привычкам будить с утра пораньше?
– Вставай, соня.
Я села в кровати, пытаясь разомкнуть глаза. Если открывался один глаз, то другой тут же закрывался.
– Встала-встала, – недовольно проворчала я.
– Кристина, я закончил возиться с бабулиным домом. Не хочешь приехать на следующие выходные сюда вместе со своим новым другом, с которым ты, кстати, так меня и не познакомила?
Я была не готова к такому повороту событий. Не то, чтобы я вообще не собиралась знакомить Юшенга с братом, просто сейчас, как мне казалось, было еще не время. И потом, мне не хотелось выслушивать нравоучения Давида по поводу принятых мною решений. А он любил меня пораспекать, поскольку был старше и считал, что должен держать под контролем все важные, на его взгляд, принимаемые мной решения.
– Эй, ты там уснула что-ли?
– Нет. Я думаю.
– Просто скажи, что вы приедете, – взмолился брат.
– Ладно, уговорил.
– До встречи, сестренка.
– До встречи.
Я засунула телефон под подушку и попыталась уснуть, но в моей голове предательски рисовались картины того, как и чем может обернуться моя встреча с Давидом, прогоняя остатки сна прочь. Вздохнув, я нехотя вылезла из кровати, кляня Давида на чем свет стоит.
Следующую неделю я провела в нервом напряжении от предстоящей поездки. У меня все валилось из рук, я несколько раз накричала на Юшенга, на что он отреагировал молчаливым уходом в свою комнату в компании кота. Когда я пришла извиниться, Юшенг удивленно поднял брови и ответил, что не понимает, за что прошу прощения.
Действительно ли он не понял, или просто сделал вид, не могу сказать? Порой мне казалось, что он не говорит то, о чем думает на самом деле. Бывало он игнорировал мои вопросы, на которые не желал отвечать, переводя разговор на другую тему. Так было, когда я спросила, что он хочет в качестве подарка на день рождения. Юшенг так и не ответил.
В день нашего отъезда, он спросил:
– Ты не хочешь никуда ехать?
– Не говори глупостей. Я скучаю по брату.
– Но ты не хочешь ехать к нему?
Если Юшенгу надо что-то выяснить, он не отступится.
