Родная моя - страница 7

– Да ты что, я не пью совсем, помочь хотела, ведь мы ко всем ходим – обиженно оправдывалась Евдокия Ивановна.

Мария Николаевна поняла в чем дела – Пошлите от сюда – сказала она и вышла из дома, за ней все остальные.

– Ой, как же так то, ведь уже почти померла, я уже и поминки могла бы помочь сделать – недоуменно сказала Нюрка.

– Два дурака, людям голову морочат и себе покоя не дают, всполошили всех, скидавай платок Ивановна – сказала баба Веселя.

Во двор заходила фельдшер Анна Макаровна, ее остановила Мария Николаевна, повела за изгородь и начала ей все объяснять.

– Ты что, хоронить меня собрался? – подперев руки в бок и наступая на мужа, спросила Зинаида.

– Так ведь ты же там, в копне и рука у тебя была холодная – заикаясь сказал Михаил.

– Дурак, я ночевала там, ты же опять в доме пьянку устроил, а рука холодная, потому что замерзла, пока ждала когда свет погаснет, уснула. Так… ты мне скажи, кто еще знает, что я померла?

– Почти вся деревня, а бригадир так и сказал : «Хорошая была у тебя жена, светлая ей память», видишь Зин, прям так и сказал, уважают тебя в деревне.

– Сейчас Зин и тес привезут, чтобы завтра с утра начать гроб делать, все были рады помочь горю моему, в беде не бросили, хорошие все – таки у нас люди.

– Ну доски я найду куда деть, а вот ты не мог в правлении денег попросить, жена ведь все – таки померла или у них как всегда, касса пустая? Да, кстати, а где это ты был весь день, куда ходил? Жена значит дома мертвая, холодная лежит, а ты по деревне шастать, подружайку Нюрку привел?

– Зин ты что? Я же народ собирал, в правлении был, хлопот много было, вот бабу Веселю и Евдокию Ивановну позвал, к Николавне зашел – и Михаил чуть не плача сел на стул – Я же о тебе беспокоился, по человечески похоронить тебя хотел.

– Знаю я, как ты обо мне беспокоился, опять от тебя самогоном тащит.

– Да это я у Нюрки, бражки не много выпил, чтобы не так сильно тосковать по тебе, а то прям душа разрывалась.

– Опять эта Нюрка, еще раз увижу тебя с ней, пришибу обоих, чтобы ее ноги здесь больше не было – со злостью сказала Зинаида.

– Что ты, что ты Зинуль – подойдя к жене и взяв ее за руку, виновато сказал Михаил. Я и в дом то к ней не заходил, она звала, а я не пошел, прям у калитки и выпил. Некогда мне было рассиживаться, дел то сколько было. Ну я Зин все успел сделать, тесу заказал на гроб, народ собрал, лопаты поточил могилу копать. Ой Зин такие лопаты в правлении тупые, пришлось Матвеича просить на станке поточить. Я вот что подумал, надо бы свои тоже к нему отвезти, пять минут и острые как лезвия будут, ты как думаешь? Зинаида посмотрела на мужа и сказала – Какой же ты у меня заботливый, цены тебе нет.

– Зин, я такой, ты просто не замечаешь, знаешь как я по тебе горевал, сколько слез выплакал. Все думал, где тебя похоронить, хотел место на погосте получше выбрать. Сначала, хотел рядом с матерью, но потом передумал, вы ведь как кошка с собакой ругались и решил отдельно. Вместе то конечно хорошо, все веселее было бы ну, а вдруг опять ругаться будете и я решил отдельно тебя похоронить. А ты как думаешь Зин, вместе лучше или отдельно?

– Даа, быстро же ты меня – глядя на мужа сказала Зинаида.

На улицы послышались чьи – то голоса.

– О! Мужики наверное приехали, тес привезли, Зинуль надо бы их угостить, не удобно, тоже ведь не отказались, помогли – сказал Михаил и тихо добавил – тес хороший, жалко отдавать, пригодился бы.