Та сделала вид, что не замечает его, и продолжила есть борщ.
– Миша молодец! – похвалил он специально громко, чтобы задеть девчонку. – Любит, наверное, вам помогать?
– Ой, хороший парень! – похвалила его женщина. – Рукастый! Безотказный! А главное – добрый.
Александра уловила нотку сарказма в его голосе и замерла с ложкой в руке, словно приготовилась дать ему словесный отпор.
– Приятного аппетита, – пожелал он.
А сам чуть заметно улыбнулся, разглядывая ее миловидное личико.
Нина Николаевна поставила перед ним тарелку с борщом и сказала:
– Вот, угощайтесь. Чем богаты, тем и рады.
Следом подала ложку и хлеб и посоветовала:
– Вы кладите, кладите сметанки побольше. Домашняя, своя.
– Спасибо, – поблагодарил ее Женя и принялся есть суп. – Вкусно! – похвалил он старания хозяйки.
– Тут вот второе, – поставила она перед гостем тарелку с мясом и картошкой. – А на третье у нас – это чай с пирогами. Можно кофе или молоко. Что хотите?
– Давайте кофе.
Полозова водрузила на стол пироги и спросила:
– Саш, ты про платье узнавала?
– Да?
– И что сказали?
– Сказали, чтобы пришла через пару дней, – пояснила она тихим голосом.
– Не забудь, а то придется в Москву тебе за платьем на выпускной ехать.
– Выпускной на носу? Здорово! – вставил свое слово Евгений и осмотрел девушку внимательным взглядом. – Где гулять будете?
– В ресторане, – ответила за неё тетка. – Сплошная обдираловка! – возмутилась она. – Платье купи! Туфли купи! Ресторан оплати! Там еще подарки школе, учителям и первоклассникам. Потом на цветы надо. А тут еще лимузин заказали! Зачем?
– Да пусть у девчонок будет радость, на прощание со школой, – поддержал он Сашу, видя, что та не желает говорить на эту тему.
Александра подняла реснички и взглянула на него глазами полные грусти и печали.
Он мгновенно всё понял: живет с теткой и терпит от неё всякого рода упреки, обиды и нападки, которые валятся на ее голову со всех сторон. Опекунша строгая и не подарок. С одной стороны – это хорошо, а с другой – не очень. Постоянно всё не так. Вечно всем недовольна. И давит, давит сиротинку, упрекая за все и сразу.
– Так все дорого! Так все дорого! – не унималась Нина Николаевна. – Потом надо в институт приодеть, чтобы не хуже других была. А как же! Пусть все видят, что мне для нее ничего не жалко.
Саша опустила реснички и даже есть перестала, воспринимая слова тетки как попрек.
А Евгений Семенович замер с ложкой в руке, понимая, что перед ним сидит чистой души человечек, которому ох, как нелегко досталось в жизни!
– Вы ешьте, ешьте, – присела к ним женщина. – Пироги теплые еще. Саш, ты ешь и помоги дядь Жене. Он колоть будет, а ты складывать.
– Не надо, я сам. Пусть к экзаменам готовится, – вступился он за девчонку и увидел, как подняла она свои реснички и так благодарно взглянула на него своими большими зелеными глазами, в которых можно было утонуть и не выбраться.
– Ничего, успеет! – строго сказала Полозова. – Меньше с ребятами на лавке сидеть будет. А то соберутся и спать не дают. Галдят до полуночи.
Они пообедали. Баринов поблагодарил хозяйку и сразу вышел на улицу.
А сам тут же принялся за работу, намереваясь, как можно больше наколоть дров.
За ним следом вышла и Саша. И он понял, что это тетка выгнала ее работать. Она успела переодеться в серые бриджи и темную футболку, а на голову повязать цветастую косынку.
Девушка подошла, с ходу молча набрала поленниц, уложив их себе на руку, и так же молча понесла дрова к сараю. Уже там разложила их ровным рядком и вернулась обратно.
