– Ничего себе. У меня сразу два вопроса: а ты видишь третье? И разве этому можно научиться?
– Конечно. Спроси у мамы, если ты мне не веришь.
Настя вопросительно посмотрела на Наталью Васильевну. Та увлечённо плевала семечки и, казалось, не слышала этого разговора.
– Тётя Наташа, ау, – повторила она.
– Могу сказать одно: Ксюшенька очень способная, – она растягивала слова. – А давайте кушать! Где наши мужчины?
«Да уж, способная! В двадцать шесть лет учиться на четвёртом курсе. Девять лет коту под хвост!» – размышляла Настя. Она пристально посмотрела на троюродную сестру.
Колготки, затянутые под грудь, мешковатый старый свитер, растрёпанные и который день не видевшие шампуня волосы, отсутствие косметики – издали незнакомцу могло показаться, что это четырнадцатилетний пацанёнок. Ксения не обладала ни вкусом, ни желанием этот вкус приобрести. Её полностью устраивала её жизнь, со всеми трудностями и приключениями. Трудностями она считала отсутствие нужного амулета в магазине, а приключением – транспортировку старушки на другую сторону улицы. Ксения была убеждена, что она послана на эту землю, чтобы творить добро. Как именно его творить, она ещё не знала, но с пеной у рта доказывала всем своё призвание.
– То, что ты называешь призванием, на самом деле – норма у воспитанного человека, – Настя снова вступила в спор с сестрой. – То, что ты перевела бабушку через дорогу или покормила бездомного кота – это, безусловно, хорошо, но только из-за этого ты не можешь называть себя человеком добра. Такие вещи делают все люди, у которых под рубашкой не сухарик, а сердце, – Настя не унималась.
Ксения глазами метала молнии.
– Я на следующий год планирую благотворительную поездку по деревням. Мы с друзьями будем собирать вещи, продукты, технику и развозить малоимущим, – она с вызовом посмотрела на Настю.
– А степень материального благополучия вы будете определять по фасаду домов или заборов?
Диалог был прерван вошедшими в кухню мужчинами.
– Алчонок, ароматы сбивают с ног. Я такой голодный! Брат, вот твоё почётное место, садись, – полковник указал рукой на стул во главе стола.
– Дядя, гордитесь! Нам он не разрешает сидеть на этом стуле, – Настя поставила рядом с ним тарелку с горячим пюре и свининой.
Владислав Иванович равнодушно плюхнулся на стул, не оценив широкого жеста брата. Помимо встречи со знаменитым целителем, для него эта поездка была исключительно формальной. Родителей он не видел много лет, в принципе, как и всю родню. Владислав и раньше был нечастым гостем как в Минске, так и на родине, в Мозыре. А после последней ссоры и вообще думал забыть туда дорогу. Даже спустя четыре года он не простил родителей. Решение переписать дом на дочь стало для него унижением. Никто даже не предложил ему долю и не обсудил с ним это решение.
– Ну и что, что сестра ухаживает за родителями, ты такой же законный наследник, как и она, – как молитву перед сном, ежедневно повторяла Наталья Васильевна. – Ты обязан высказать им своё мнение. Как они могут так поступать с нами? Точнее, с тобой.
Слова эхом зазвенели у него в памяти. Может, родители и были правы? Может, зря столько лет он не переступал порог родительского дома? Вопросы один за другим всплывали у него в голове. Ведь Юля действительно сутками заботится о стариках. Да, пусть раньше она не была близка с ними, но сейчас её поведение заслуживает уважения.
