Утром Эмма стояла у зеркала, смотрела на себя и думала: куда же тебя занесло, дорогая? Сбежала от людей в поисках тишины и покоя, и опять наткнулась на страдающую душу, жаждущую внимания и понимания. Впрочем, страдающей Ирину назвать было сложно: она определенно наслаждалась сегодняшним периодом. По ее словам, так хорошо, как сейчас, ей не было никогда, и она ни за что бы не обменяла свои сорок с большим плюсом на мятежные штормящие двадцать или на депрессивные тридцать, полные ожидания и разочарования. «Я люблю свой возраст и не понимаю все это женское кокетство касаемо утекающих сквозь пальцы лет. Я наконец чувствую себя реализованной в профессии, у меня есть перспективы, Полинка, планы на новую личную жизнь», – так и сказала. Именно в такой последовательности.
С утра погода не заладилась: тяжело хлестал дождь, из окон автобуса были видны мокрые улицы в дрожащих потоках, деревья, теряющие на глазах листья. На повороте, где дорога поднималась вверх, к храму, мелькнула вереница других туристов, покорно плетущихся за экскурсоводом с огромным ярко-красным зонтом. Эмма вспомнила фотографии старых европейских улиц, с темными средневековыми домами, готическими соборами и ажурными мостами. На фоне этой темной тяжелой картины кто-то заботливо укладывал на тротуар раскрытый алый зонт, то ли кем-то забытый, то ли намеренно оставленный для эффектного кадра. Фотография мгновенно оживала: всплеск красного цвета менял все пространство вокруг. Также сегодня работал тот ослепительный зонт экскурсовода: он являлся не только ориентиром, чрезвычайно важным для увлекающихся и глазеющих по сторонам туристов, он оживлял тяжелое низкое небо, мрачный пейзаж с клонящимися до земли деревьями и серую вереницу людей, традиционно кутающихся в невыразительную темную одежду.
Еще какое-то время автобус выруливал по маленькому городку, собираясь пристроиться в безопасном месте, потом группа шла под утихающим дождем к смотровой площадке, пытаясь рассмотреть сквозь туманную морось обещанный рекламными брошюрами великолепный вид на город и реку.
Эмма очень любила грубый, темный от времени известняк старинных городов, огромные фонари в ущельях улиц, захлопнутые от дождя ставни. Ей нравилось, когда со всех стен на нее смотрели святые, колыхалось пламя горящих лампадок. На сегодняшний день им приходилось любоваться совсем другой красотой. Игрушечный городок с отреставрированными храмами, монастырями, колокольнями и золотыми, сверкающими на солнце луковками, был похож на иллюстрации к русским народным сказкам – и это тоже было прекрасно.
Промокшие и уставшие туристы, получившие два часа свободного времени, стали искать укрытие. Все мало-мальски приличные кафе и кондитерские были заполнены и клубились паром от мокрой одежды загнанных дождем гостей. Эмма с мужем, наконец, отыскали себе пристанище и воровато метнулись в сторону к освобождающемуся на их глазах столику у окна. Отдышавшись и заказав для начала Иван-чай, они залюбовались старинной площадью, высокими фонарями, трагически одиноким памятником в самом центре. Если бы не туристы, городок был бы объят сном. Гости привнесли в него энергию, жизнь, свежую кровь, деньги в конце концов. По ценам, указанным в меню, супруги решили, что главным для хозяев является доход в туристический сезон, поэтому в своих безумных фантазиях они себе не отказывали. Штрудель, прозаический яблочный пирог или пирожки с картошкой стоили здесь ничуть не меньше, чем в крупном российском городе.
