– Неее! Это я с тобой развожусь! Ты даже пироги приготовить не можешь! – Андрей ухмылялся, уловив, что этим вроде как банальным замечанием выбивает Марину из равновесия.
– Я? Да! Ты прав! Не могу! Зато ты неудачник! Ничего толком заработать не можешь! – Марина тоже ударила по больному. Не то чтобы он не мог заработать, нет, мог. Просто в последнее время реально не везло, уверенности становилось все меньше, а когда тебе еще и в морду этим тычут, кто угодно станет терять последние силы.
– Ты! Ты мне всю жизнь отравила! Тебе-то чего не хватает? – рявкнул он. – Завтра же подаем на развод! Делим квартиру, имущество и кошаков!
– Отличная идея! Самая лучшая, которая у тебя появлялась за последнее время! – взвизгнула Марина.
– Че-го? – вышеозначенные кошаки, черный кот Примус и кремовая кошка Муся, переглянулись. Муся была подарком Андрея невесте, котеночком жила у заводчицы, то есть жизненный опыт имела небольшой.
– Чего они такое собрались делать и делить? – изумилась кошка.
Примус, для близких – Прим, был подобран Маринкой в полубессознательном состоянии у мусорных баков. Жизнь знал, через развод и раздел имущества проходил, собственной шкурой прочувствовал и повторения не хотел категорически.
– Все! Все они будут делить. И то место, где мы живем, и все-все, что тут есть. А под конец и нас с тобой!
– Не понимаю! – Муся от ужаса затрясла головой. – Как можно все разделить?
– Ну, один возьмет одну миску, другой – другую. И так со всем.
– Так у каждого будет гораздо меньше всего!
– Они думают, что им будет лучше.
– А то, что не делится, как они будут делить? – Муся уставилась на свою любимую плошку, состоящую их двух отделений.
– Пилить… – хмуро фыркнул Прим. Он думал о гораздо более серьезных вещах, чем миски…
– Как пилить? – перепугалась Муся, пока не осознававшая размеров стихийного бедствия. Она решила спасти свою миску и ударом лапы загнала ее под диван. – Ой, а вот диван? Его они как делить будут? А холодильник? Все-все пилить?
– Муся! Я не знаю, как они будут делить диван и холодильник. Самое страшное, что они нас будут делить!
Муся в таком ужасе посмотрела на кота, что тот, сообразив, что она перепугана и представляет себе какие-то жуткие картины, объяснил:
– Тебя, наверное, заберет Марина, а я достанусь Андрею.
– А как же мы будем встречаться? – Наивно удивилась молоденькая Муся.
– Никак, – обреченно вздохнул Прим. – И никогда…
– Я так не могу! Я не хочу! – Муся прижалась к коту, которого знала почти всю свою не очень-то долгую жизнь.
– И я не могу! – вздохнул Прим. – Надо что-то делать! Я, конечно, был не прав! Расслабился, подзапустил…. Ну кто же знал, что они до такой ерунды додумаются! Расплодили тут всякую пакость! – он брезгливо встряхнул лапой, отгоняя очередной гневный вихорек, появившийся от хлопанья дверями. – Ой, люди-люди…
– Пппприиииим, я не могу без тебя, без хозяина, без дома! – Муся припала к полу и даже глаза прикрыла от ужаса. Она вдруг вспомнила, как хозяйка принесла практически умирающего черного кота. Как рассказывала хозяину:
– Андрюш, ну как же так? Его выкинули! Просто как ненужную вещь! Он едва не умер. Мне в клинике сказали, что сделали все, что могли, но теперь все будет зависеть от того, захочет он жить или нет!
Примус поначалу нипочем не хотел! Ни жить, ни есть, ни верить в то, что у него появилось что-то новое, хорошее. Спасло то, что его очень старались вытащить из этого нехотения! И Марина, и Андрей подолгу разговаривали с ним, гладили, уговаривали постараться и остаться с ними. А больше всех ему помогла Муся. Она, еще совсем-совсем маленькая, приходила, укладывалась к нему под бок, обхватывала лапами и грела. Да, площадь, которую она могла охватить, была совсем небольшой, но грела-то она не столько кусочек шкурки, она согревала душу. Смешной, наивный, мягкий клубочек, который ничего страшнее грозного окрика «Муся, не лезь на стол» ни разу в жизни не слышал, связал упрямо загибающегося Прима по всем лапам и вытянул обратно – в жизнь.
