Мэт выходит к окраине и застывает. Не может заставить себя переступить границу тропического леса. Оттуда веет какой-то мрачной прохладой. Очень мало света. Из тени деревьев тянет, будто сквозняком, предчувствием неизведанного. Это вызывает лёгкую тревогу.
Он успокаивает себя мыслью, что не знает, какие животные там водятся, потому решает идти обратно, на берег.
Пляж выглядит так, будто его нарисовали с помощью самых современных графических редакторов. Он слишком совершенен, чтобы быть настоящим. Тут нет ни мусора, ни водорослей, ни тины, ни высохших брёвен, принесённых волнами. Мэтью бредёт вдоль воды в сторону от поселения, чтобы ничего не мешало наслаждаться видом. Останавливается далеко за поворотом пляжа. Абсолютно пустой берег в обе стороны, насколько возможно разглядеть. Молочно-белый песок передаёт солнечное тепло в оголённые стопы. Бесконечный океан где-то там, вдали, незаметно глазу соединяется с небом. Мэта вдруг посещает необычное ощущение: такое бывает, если смотреть на нечто необычайно большое, как горы, например, или если оказаться в открытом море. Осознание, насколько же Земля и вся Вселенная непередаваемо огромны, а ничтожное человеческое существо – микроскопическая частица пыли. Дух захватывает! Скорее всего, такая романтика со временем проходит, если видеть подобное ежедневно. Однако пока писатель может этим наслаждаться, он не хочет терять возможности.
– Привет, мистер! – Детский голосок раздаётся со спины, но Мэт даже не дёргается.
– Привет. Не заметил, как ты подошёл.
Действительно, он с удивлением понимает, что, кажется, попросту привык к столь нежданному появлению этого паренька.
– Испугался? – На лице Бёрда хитрая усмешка.
– Нет, – Мэтью улыбается в ответ. – Просто не ожидал тебя встретить здесь.
Мальчик садится на песок. На нём только выцветшие и изрядно затасканные шорты.
– А ты почему один гуляешь?
– Ха! Знаешь, я могу спросить то же самое! – Мэт садится рядом.
– Если ты обидишь Кэтти, будешь иметь дело со мной! – неожиданно выдаёт сорванец.
– И в мыслях не было! Я даже если сильно захочу, не смогу этого сделать. Просто… Мы слишком долго… не были вместе.
– Почему? Вы расставались?
– Можно сказать и так.
– А теперь снова вместе?
– Да. И это самый счастливый момент в моей жизни!
Мэт не врёт. Весь мир для него – улыбка Кэтти, когда встретил её вновь. И он больше не намерен оставлять любимую одну.
Бёрд молчит и с непонятной грустью смотрит на океан. Затем, видимо, решает разбавить слегка затянувшееся молчание.
– А почему тебя не было со всеми ночью?
Писатель сражён наповал, но сразу же цепляется за ниточку в разговоре. Старается говорить осторожно, подбирая слова, чтобы не спугнуть:
– Э-эм, меня не предупредили. Вот. А что, было что-то особенное?
– Нет, на самом деле. Наверное, и правильно, что не пошёл. Готовились просто. Ну, я помочь и не мог, конечно… Взрослые работали.
– Я просто так и не понял, что намечается.
– Ты что, вообще не слушал, что говорил Говард?
– Ну-у, он много чего говорил…
– Эх, – вздыхает мальчишка, махнув рукой. – Он же ясно сказал, ближайшей ночью будут посвящать того парня, который сделал Большое Дело. Он старался для всех нас, потому его нужно вознаградить!
– А, точно! И я так понимаю, что проходить всё будет там же… у озера?
– Где ж ещё? – Бёрд поражается наивности Мэта, что на руку писателю.
– Так, а что всё-таки вы делали ночью?
