Гидеон окончательно вышел из себя, но Рамзи едва не рассмеялся, услышав столь абсурдное требование. Стараясь не улыбнуться, он строго нахмурил брови.
– У меня уже есть командир, которым я очень доволен, и не вижу нужды что-либо менять.
– Но, лэрд, мы только хотели… – начал Отис.
– Мой командир стоит перед вами, – оборвал его Рамзи, – и вы открыто оскорбляете его своим предложением.
– Но что, если ты посоветуешься с кланом? – не отступал Брисбейн. – Игры только начались, и у нас есть почти две недели. Ты можешь состязаться в самом конце.
– В таком случае я, подобно вам, пожелаю узнать, что думают обо всем этом мои люди, равно мужчины и женщины, и поскольку далеко не все приехали на праздник, уверяю, пройдет не один месяц, прежде чем удастся их собрать. Если они и позволят мне состязаться на таких условиях, это случится не раньше будущей весны.
– Но мы не можем так долго ждать, – охнул Отис.
– Буду честным до конца, друзья мои, и открою вам, что ни в коем случае не стал бы говорить об этом с моими соплеменниками. Такие условия попросту неслыханны! Имя Синклеров священно. Однако, поскольку вы утверждаете, что хотите всего-навсего пощадить гордость ваших солдат, предлагаю, чтобы они состязались за должности в моем гарнизоне, под началом моего командира. Тех из Макферсонов, кто выкажет отвагу и мужество в поединках с моими воинами, будет обучать сам Гидеон.
Отис покорно кивнул.
– Мы вернемся через три часа, чтобы выслушать твой ответ, – повторил он.
– Бог да направит тебя на верный путь, – пожелал Брисбейн, и старики торжественно удалились.
Рамзи тихо засмеялся.
– Ну и плуты, – заметил он, восхищенно покачивая головой. – Бьюсь об заклад, Отис уверен, что Макферсоны легко нас побьют и тогда он получит нашу защиту и ухитрится при этом сохранить свое имя.
Но Гидеону было не до веселья.
– Ну и ну! Они являются к тебе с протянутой рукой, словно нищие, и в то же время набираются наглости ставить условия! Что за негодяи!
– А ты что скажешь, Энтони? – обратился Рамзи к ближайшему соратнику Гидеона.
– Я против этого союза, – пробормотал богатырь с волосами соломенного цвета. – Любой человек, готовый добровольно отказаться от своей фамилии, мне отвратителен.
– Верно, – поддержал возмущенный Фодрон. Его узкое лицо с орлиным носом побагровело от гнева. – Брисбейн и Отис – презренные твари.
– Нет, скорее старые пройдохи, которые, однако, из кожи вон лезут, чтобы уберечь своих людей. Я уже давно проведал, с чем они собираются прийти ко мне, так что было время хорошенько все обдумать. Но ответь, Гидеон, ты за или против?
– Какое это имеет значение? Главное, что ты согласен. У тебя слишком мягкое сердце, лэрд, а это огромный недостаток для человека твоего положения. С этим союзом мы еще хлебнем бед.
– Ты прав, – развел руками Рамзи. – Но ведь и Отис верно сказал – им есть что предложить в обмен. И потом, неужели ты отвергнешь просьбу о помощи?
– Разумеется, нет, – сокрушенно пробормотал Гидеон. – Босуэллы не задумываясь расправятся с ними. Но меня больше тревожат Простер и его дружки.
– Рано или поздно им придется примириться с судьбой, – заверил Рамзи. – Ты слышал, что сказал Отис? Первый раз они голосовали четыре месяца назад. Кроме того, я сам стану приглядывать за ними.
– Значит, ты уже все решил, верно?
– Да, я буду рад такому прибавлению к нашему клану.
– Но что скажут воины…
Рамзи дружески хлопнул Гидеона по плечу.
