Невероятное количество людей. Мужчины и женщины всех возрастов торопятся успеть на грандиозный праздник. Дамы в длинных платьях в пол, кавалеры в костюмах и смокингах по фигуре. Все словно сошли с картинки. Невероятное зрелище.
- Девушки, за мной! - через гул голосов пробивается громкий бас профессора. Он ведёт нас в сторону лифтов, где уже столпилась уйма народу. Каждый хочет попасть на самый верх, где происходит основное действие.
Молча дожидаюсь лифт, настороженно оглядываясь по сторонам. Знаю, что не встречу Мэтью именно здесь, возле кабины среди толпы людей. Он один из организаторов и однозначно уже давно на месте. Но, тем не менее, меня все равно одолевает непонятной природы волнение.
- Как ты его назовешь? - Мэт с интересом наблюдает, как я играю с новоиспеченным другом. - Есть мысли?
- На самом деле только одна, - поднимаю глаза и встречаюсь с голубыми проницательными зрачками. - Раньше я всегда мечтала, что если у меня будет собака, то это будет мальчик и я назову его Спэрроу¹. Из-за "Пиратов Карибского моря".
Смущённо улыбаюсь, а Мэтью посылает мне ответную улыбку.
- Ну, да. Против Джонни Деппа сложно устоять. Значит, Спэрроу?
- Нет.
- Нет? - он вопросительно полнял бровь. - Тогда как?
- Шэдоу, - вижу, как на лице мужчины отображается догадка. Морщинки на лбу разглаживаются, глаза становятся расслабленными. - Там мы впервые встретились. Хочу, чтобы он всегда был связан с тобой.
- Мне нравится.
- Почему ты не сказал, что это твой круб?
- Он не мой, а наш с Джеймсом, - Мэтью ласково погладил мои волосы и опустился рядом на ковер.
- Не суть. Просто я была удивлена, когда ты открыл его своим ключом.
- У нас были лишние деньги, которые нужно было куда-то пустить. Вот мы и решили выкупить клуб.
Облакачиваюсь на широкую грудь, наблюдая, как Шэдоу играет с тем, что осталось от его банта. Чувствую, как бьётся сердце Мэтью: размеренно и спокойно. Так же, как и мое. Потому что каждый из нас сейчас на своем месте.
- Брук?
- А?
- Почему у тебя никогда не было собаки?
- Не позволяли родители.
- Почему ты никогда о них не говоришь? О маме с папой?
Резко отстраняюсь и опускаю голову. Волосы закрывают мое лицо, не выдавая истинных эмоций, пробежавших по нему после заданного вопроса. Внутри долбит одно, но озвучиваю я совсем другое:
- Можем мы не говорить о моей семье? Пожалуйста.
Пауза, повисшая между нами, определенно затянулась. Но потом я почувствовала горячие губы на своей шее и облегченно откинулась обратно на мужскую грудь.
- Без проблем. Когда захочешь поговорить, то я всегда открыт для откровений.
Где-то в тумане слышу, как распахивает свои створки лифт. На автопилоте шагаю внутрь с нетерпеливым ворохом людей, которые жаждут оказаться в центре внимания. Оттесненная в конец, могу с нескрываемым любопытством рассмотреть публику: высокие и маленькие, стройные и полненькие, с усами и с залысинами, молодые и старые - все они торопились на последний этаж. Каких-то несколько минут, в течение которых цифры лихорадочно сменялись одна за другой, мы оказались на самом верху.
Когда кабина открылась, то всех присутствующих оглушили звуки живой музыки. Выйдя в коридоре, где располагалось всего несколько кабинетов, мы пропустили всех попутчиков вперёд, а сами задержались у лифтов.
- Короче, - профессор Клинтон строго посмотрел сначала на Ортис, а затем на меня, - вы здесь не как конкурирующие студентки, а как профессионалы своего дела. Журналисты. Поэтому любезно попрошу вас оставить обоюдные подколки и засунуть их себе в одно место. Либо вы показываете мне, чего стоите, либо никогда не получите от меня достойной рекомендации. Всем все ясно? - киваем с Алисой коротко и в унисон. - Тогда за мной.
