Роман-откровение врача-диетолога - страница 17

Надвигалась ночь. Комнату освещала лишь одна настольная лампа. Люсио подошел к Саре. Она увидела его улыбку. Размахивая чайной ложечкой, он спросил:

– Попробуем?

– Ладно.

Люсио отломил ложечкой немного сыра и поднес его к губам девушки. Мгновение она колебалась. Доктор затаил дыхание. И вот розовый язычок девушки осторожно коснулся белого кусочка. «Как котенок лакает с блюдечка молоко», – подумал Люсио. Он не двигался, он ждал.

– Ты его подсластил?

– Да, а что, не стоило?

Она бесстрашно смотрела на еду, немного помедлила и вынесла свой вердикт:

– Нет, ты хорошо сделал, так лучше.

Смешно сказать, но в эту секунду он был счастлив. Он готов был запрыгать, закричать от радости, пуститься в пляс вокруг кровати.

Сара заметила его ликование:

– Подожди, это еще не победа.

– Не важно, времени у меня сколько угодно, не беспокойся. Продолжим?

Она кивнула и снова открыла рот. В этот раз Люсио постарался зачерпнуть не полную ложку и медленно понес ее ко рту Сары. Он почувствовал ее взгляд, напряженно всматривающийся в его лицо, увидел ее смятение.

Сара разделалась со всей порцией сыра, Люсио был на седьмом небе.

– Хочешь еще чего-нибудь?

– Нет, – тихо ответила она, – я не уверена, что так будет получаться все время. Мне пока еще довольно трудно.

Молодой доктор подмигнул ей:

– Не бойся! Завтра я с утра пораньше принесу круассан, пасту «Нутелла» и апельсиновый сок.

Девушка рассмеялась, но тут же ее лицо стало серьезным.

– Скажи мне честно, ты никогда не ответишь на мой вопрос?

– Сара, я не имею права влюбиться в тебя здесь.

Девушка замерла. И сразу же отвернулась от Люсио. Молодой человек обхватил голову руками. Может ли любовь быть ошибкой? Зачем она, если от нее причиняется столько зла той, которой он так нужен и которая так нужна ему, чтобы защищать ее и заботиться о ней? Он встал на ноги и махнул рукой, словно отметая все, что их разделяло.

– Эх! К черту врачебную этику! Сара, я ужасно хочу тебя поцеловать.

– Меня? Поцеловать? Разве я могу нравиться? Да нет, ты это из жалости.

– Из жалости – это если бы я поговорил с тобой, а потом ушел себе и забыл. А я не перестаю думать о тебе, у меня только одна мысль – оставаться возле тебя, слышать твой запах, касаться твоей кожи, обнимать тебя. Я не знаю наверняка, любовь ли это, но очень на нее похоже.

– Тогда чего же ты ждешь?

Люсио нежно склонился над ней. Он прижался губами к ее губам, их дыхания слились в одно. Он принялся покрывать ее лицо легкими поцелуями, гладить ее волосы и шептать:

– Сара, Сара, Сара… Моя Сара!

По лицу девушки заструились слезы. Люсио кончиком языка подхватывал их:

– Я пью твои слезы, чтобы узнать, о чем ты думаешь.

Она улыбнулась сквозь всхлипывания. Люсио посмотрел прямо ей в глаза:

– Я верю, что ты прямо сейчас начнешь выздоравливать!

На улице быстро, как обычно в это время года, стемнело. Было холодно и светло от полной луны. В клинике царила тишина. А они сидели обнявшись.

– Его нужно было убить, – прошептала она, – и ты это сделал. Я хочу причинить ему боль.

Люсио, целиком поглощенный переживаниями о том, на что он осмелился, не обратил внимания на эти непонятные слова.

– Сара, уже поздно, я должен идти, а ты – спать. Я дежурю этой ночью, один звонок, и я прибегу. Ты хочешь, чтобы утром я пришел помочь тебе позавтракать?

– Ну конечно!

Люсио встал, еще раз поцеловал Сару в губы и стал пятится к двери, не спуская с нее глаз и не желая поворачиваться к ней спиной.