И вот, весной 1599года, словно загнанный зверь, Роджер сделал то, что в нём давно зрело – он самовольно присоединился к походу графа Эссекса в Ирландию. Глупость? Конечно. Но разве он не был свободен в своём отчаянии? Этот поход был шансом вновь почувствовать себя человеком, а не титулом.
Без разрешения королевы, без одобрения её воли – одно это заставляло его сердце биться сильнее! Роджер присоединился к армии, и на время его душа, словно ощутив дыхание свободы, наполнилась новой силой!
Но война в Ирландии была жестокой, безжалостной, как и сама жизнь. 30 мая того 1599 года, после взятия крепости Кахир, его произвели в рыцари. Он стоял среди этих мрачных руин, испачканный грязью и кровью, и смотрел на далёкие холмы, где в небе медленно поднимался туман… Рыцарь… Ещё один титул: что это изменило? Пожалуй, только ещё сильнее заковало его в цепи обязанностей перед страной и короной.
Королева Елизавета, узнав о его самовольной выходке, немедля настояла на его возвращении в Англию. В июне 1599 года он снова стоял в стенах дворца, снова ощущая тяжесть собственной судьбы. Ему всё чаще казалось, что жизнь – это один большой театр, где он играет роль, которую ему навязали, а не ту, которую он выбрал сам. Но даже здесь, в сердце придворной суеты, Роджер нашёл утешение. В театре!
С каждым днём его шаги всё чаще вели не к королеве и её прихотям, а к сцене, где он вместе со своим другом графом Саутгемптоном находил забытьё в трагедиях и комедиях Шекспира… Это были не просто пьесы – это было бегство! Бегство от собственной жизни, от обязанностей, от душевной пустоты! Он смотрел на сцены смерти, любви, измены, и чувствовал, как эти чужие страсти проникают в его собственную душу, делая его на мгновение свободным!
– Что королева? – думал он. – Что ей до моих чувств? Я – её слуга, её марионетка… но здесь, в театре, я могу быть самим собой! Здесь никто не смеет мне диктовать, как чувствовать!
Но придворная жизнь не отпускала. 10 июля 1599 года Роджер получил степень Магистра Искусств в Оксфорде. Ещё один шаг, ещё одна ступень. Казалось, его судьба была написана заранее, как пьеса, где все реплики распределены.
Вскоре после этого он отправился в Голландию, служить под началом графа Нортумберленда… Бои, стычки, жизнь среди офицеров – всё это было однообразным повторением… Ни война, ни долг не приносили Роджеру утешения.
И вновь Англия. 14 июня 1600 года его назначили на почётные должности констебля Ноттингемского замка и хранителя Шервудского леса!
Снова титулы, снова почести… Теперь он охранял землю, о которой ходили легенды. Шервудский лес – символ свободы, приключений, разбойников и героев. Но для Роджера это было лишь ещё одно напоминание о том, как его собственная свобода была утрачена.
Каждое утро, объезжая земли, он вглядывался в чащи, надеясь увидеть там тени тех, кто жил не по законам королей, а по своим собственным. Но лес молчал, как и всё его окружение. Все великие герои были лишь выдумками, сказками для тех, кто не мог вырваться из оков реальности.
Глухая февральская ночь1601 года. Под низким, мрачным небом Лондона, где ветер метался, словно пёс, в поисках своей стаи, в доме графа Эссекса, в мрачной затхлой комнате сидел Роджер Ратленд. В его глазах был холод – тот самый, что не берёт ни один огонь. Он знал, чем всё закончится. Все знали… и всё равно шли до конца!
