Романовы на фронтах Первой мировой - страница 9

В июне 1915 г. великий князь сломал ногу, и некоторое время лечился в Царском Селе[27]. Одно время предполагалось поручить Дмитрию командовать сотней в каком-нибудь казачьем полку, однако это назначение так и не было претворено в жизнь[28].

Зимой 1916 г. Дмитрий Павлович вместе с князем Феликсом Юсуповым и правым политиком Государственной Думы Пуришкевичем организовали убийство Г. Распутина, протеже императрицы Александры Фёдоровны, которого общественное мнение обвиняло в измене, дурном влиянии на императора и разврате. Как только об убийстве стало известно, Дмитрий Павлович был подвергнут домашнему аресту. Предполагалось, что он будет выслан на персидский фронт в отряд генерала Баратова. Другие члены дома Романовых, бывшие в это время в Петрограде, написали письмо императору с просьбой облегчить участь их родственника[29], однако Николай II остался непреклонен. Письмо вернулось с резолюцией:

«Никому не дано право заниматься убийством; знаю, что совесть многим не дает покоя, т. к. не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне»[30].

Великий князь отправился в Персию.

К началу Первой мировой войны Персия, формально остававшаяся независимым государством, была разделена на сферы влияния Россией и Великобританией. Важное стратегическое положение Персии, большие залежи местной нефти, близость русско-турецкого фронта и активизировавшаяся деятельность немецкой разведки и прогерманских элементов обусловили необходимость ввода в Персию войск Антанты. Уже в январе 1915 г. русские части, состоявшие из казаков и армянских добровольцев, выдвинулись к Тебризу, чтобы помешать наступлению германо-турецких войск, стремившихся прорваться к Азербайджану. Началось противостояние, продолжавшееся до самого конца войны[31].

О приезде и пребывании великого князя на персидском фронте оставил воспоминания А.Г. Емельянов:

«Автомобили подкатили как-то внезапно. Группа блестящих военных стояла у питательного пункта Земского союза. Я никогда не видел великого князя и наугад подошёл к высокому стройному молодому офицеру с погонами штабс-ротмистра и аксельбантами. Я угадал.

– А Вы давно в Персии? А откуда Вы? А работы много? – он засыпал меня вопросами.

– Из Москвы? Ведь я тоже москвич. Какая чудная Москва! Как я люблю её – ведь я прожил там моё детство!

Мы осмотрели приёмный покой с больными. Солдаты знали, что должен приехать двоюродный брат царя, а потому все прибрались и подтянулись. Осмотрели питательный пункт и кухню, пробовали борщ. Произвели переполох в ночлежке – огромном караван-сарае. На нарах лежали и сидели проходящие солдаты; при крике «Смирно!» сорвались со своих мест и застыли с каменными лицами, глядя на блестящую группу посетивших их гостей.

Великий князь с интересом об условиях жизни и работы в Персии, о климате, о болезнях, о нашей организации. В Менджиле, как всегда, дул ветер, день был холодный, и потому все скоро замёрзли.

Пошли греться и завтракать.

Я приветствовал гостя и в ответ услыхал хорошие слова о Земском союзе, который на всех фронтах необъятной русской армии разделяет с ней тяготы войны…

…Несомненно он был красив, великий князь. А глаза у него были голубые или голубовато-серые и печально улыбались. Он был взвинчен и нервничал. Спутники его были – генерал Лайминг, воспитатель и полковник граф Кутайсов.