Ромашка на баобабе - страница 4

И вот мы уже мчим от аэропорта по тёмным улицам. Время от времени дорогу перебегают белые кроссовки, обладателей которых в ночи категорически не видно. Я тщетно пытался вглядеться в пейзаж за окном, но кроме редких горящих окошек разглядеть толком ничего не удалось. Тем временем автомобиль ловко подруливает к какой-то хибаре, на которой светится неоновая надпись «Arc-en-ciel» («Радуга»), мы гурьбой заваливаемся внутрь помещения, сильно смахивающего на придорожную «тошниловку», плюхаемся за видавший виды столик. «Вот! – торжественно объявляет Андрей, – То самое место, про которое мы тебе говорили! Шикарно! Всем здесь очень нравится!» Я тоскливо осмотрелся ещё раз. Грязь, мухи, лениво работающие вентиляторы, плохо прокрашенные стены. Сюда любит приезжать посол… Боже, куда я попал?!

Окончательно меня добила квартира, куда меня после ресторана, где мы что-то съели и выпили по паре пива, доставили коллеги. На одной из основных улиц старого Дакара, бульваре Республики, на котором располагаются Президентский дворец, главный католический собор, чуть ли не единственный в стране театр и Музей вооруженных сил Сенегала, стоят две небольшие, весьма скромные, когда-то белоснежные двухэтажные виллы в колониальном стиле постройки 1940-х годов. В одной из них располагается резиденция советника-посланника российской дипмиссии, а во второй – консульский отдел и над ним три маленьких квартирки. Здания старые и видавшие виды, с щелями в палец толщиной везде, мебель убитая, коричневатая африканская пыль толстым слоем повсюду, а из шкафов выбегают огромные тараканы-кукарачи.

Сел я среди всей этой «красоты», с трудом выцепив взглядом более-менее чистый угол дивана, и весьма сильно закручинился, наконец-то сполна ощутив глубину своего отрыва от цивилизации, привычной жизни, семьи. Правильно ли я поступил, согласившись на эту авантюру?

Так начиналась моя работа в Сенегале.

Здание Посольства России в Сенегале

МЕСЬЕ ДАКАР

Местные чётко мониторили жизнь российского посольства и отслеживали появление каждого нового обитателя. Наше здание находится в центре довольно бойкого квартала, каждый обитатель которого, включая бездомных собак и кошек, нас «срисовывал» при первом же появлении за воротами.

Вокруг хватало занимательных личностей, формировавших наше окружение. Охранял нас сенегальский ЧОП в виде нескольких стариков различной степени дряхлости, которые работали лет по тридцать и от которых не имелось совершенно никакой возможности избавиться. У нас работал донельзя наглый, ленивый и разбалованный сенегальский водитель Махтар. Трудился добродушный, вечно улыбающийся и довольно стеснительный садовник по имени Мамаду, не очень умело, но добросовестно выполнявший функции разнорабочего. На углу разместился мальчишка-зеленщик, продававший нам овощи и фрукты. Он очень переживал, что у него жесткие африканские волосы, поэтому зимой и летом ходил в плотной вязаной шапочке в надежде таким образом размягчить шевелюру. Посольских обитателей знали ближайший торговец арахисом, владелец продуктовой лавки, сапожник на углу, хозяин маленькой столовки, где мы иногда столовались, управляющая маленькой кондитерской, ливанцы из магазина женского белья, мавританец–поставщик туарегских украшений, чистильщики обуви, охранники всех окрестных домов, квартальные нищие и побирушки, «несуны» – мелкие торговцы всякой сезонной всячиной с рук, маршруты которых проходили мимо посольства, и т.д.