Ромул - страница 12

Эвра быстрей полетел, словно выросли крылья от страха.

Цепи железные он оборвал, на которых над входом

Камень тяжелый висел, прилаженный отчим искусством,

Глыбою дверь завалил и в пещере заперся прочно.

Но приближался уже, скрежеща зубами свирепо,

Славный тиринфский герой и рыскал яростным взором

В поисках входа везде. Обежал он, гневом пылая,

Трижды весь Авентин, понапрасну трижды пытался

Камень-затвор отвалить и садился трижды, усталый.

Глыба кремня на хребте над пещерой Кака стояла,

Между утесов крутых выдаваясь острой вершиной;

Там, как в удобном дому, гнездились гнусные птицы.

Влево клонилась она, над рекой нависая высоко, —

Справа налег Геркулес и скалу расшатал, обрывая

Корни в недрах горы, и, со склона обрушившись, глыба

Пала; паденье ее отдалось словно громом в эфире,

Дрогнули берег и дол, и поток отхлынул в испуге.

Кака подземный чертог открылся взору Алкида,

Новый провал обнажил глубины темной пещеры, —

Так разверзает порой напор неведомой силы

Пропасть в толще земной, и богам ненавистное царство

Взору является вдруг в глубине зияющей бездны,

И от проникших лучей трепещут бледные маны.

Вор, застигнут врасплох внезапно хлынувшим светом,

Заперт в полой скале, метался с воем истошным;

Стрелами сверху его осыпал Геркулес и любое

В ход оружье пускал – и огромные камни, и сучья.

Видит Как, что ему от погибели некуда скрыться;

Начал он дым изрыгать из пасти, – дивное дело! —

Все свое логово мглой непроглядной наполнил поспешно.

Зренья героя лишив, сгустилась под сводом пещеры

Дымная тьма – лишь порой прорезал ее пламени отблеск.

Тут не стерпел Геркулес и в провал, огнем полыхавший,

Прыгнул стремглав – туда, где сильней колыхался волнами

Дым, где черный туман по пещере бурно клубился.

Кака во тьме он настиг, изрыгавшего дым бесполезный,

Крепко руками обвил, и прижал, и сдавил его, так что

Вылезли тотчас глаза, пересохло бескровное горло.

Двери сорвав, отворил Геркулес пещеру злодея,

Небо увидело вновь похищенный скот (отпирался

Вор понапрасну) и труп безобразный, который Алкидом

За ноги вытащен был. А мы, наглядеться не в силах,

Страшным дивимся глазам и мохнатой груди полузверя,

Смотрим в раскрытую пасть, из которой не бьет уже пламя[24].

Узнав от своей матери Карменты, что Геркулесу в будущем суждено стать богом, царь Эвандр (по другой версии, сам герой) воздвиг алтарь Геркулеса (знаменитый Великий алтарь, Ara Maxima) и стал первым, кто учредил его культ и начал воздавать этому герою божеские почести[25]. По свидетельству древнеримского историка Тита Ливия, «тогда-то впервые и принесли жертву Геркулесу, взяв из стада отборную корову, а к служению и пиршеству призвали Потициев и Пинариев, самые знатные в тех местах семьи. Случилось так, что Потиции были на месте вовремя и внутренности были предложены им, а Пинарии явились к остаткам пиршества, когда внутренности были уже съедены. С тех пор повелось, чтобы Пинарии, покуда существовал их род, не ели внутренностей жертвы. Потиции, выученные Эвандром, были жрецами этого священнодействия на протяжении многих поколений – покуда весь род их не вымер, передав священное служение общественным рабам. Это единственный чужеземный обряд, который перенял Ромул, уже в ту пору ревностный почитатель бессмертия, порожденного доблестью, к какому вела его судьба»[26].

Кроме того, во время пребывания в гостях у Эвандра Геркулес убедил местных жителей отказаться от человеческих жертвоприношений и взамен в майские иды сбрасывать в реку Тибр со священного деревянного моста лишь соломенные чучела, изображающие людей

Назад Вперед

Ромул - страница 12

Похожие книги