Россия и мусульманский мир № 11 / 2013 - страница 3
Возможно, было бы больше пользы, если хотя бы малая часть этих средств была направлена на распространение и продвижение результатов нашей гуманитарной науки за рубежом. Тогда, возможно, у нас было бы меньше проблем и с мировыми базами данных.
«Измерение философии: Об основаниях и критериях оценки результативности философских и социогуманитарных исследований», М., 2012 г., с. 136–143.
Абсурд как социальный феномен
Павел Гуревич, доктор философских наук (ИФ РАН)
Жизнь многообразна: есть в ней смешное, гротескное, противоречивое. Но в данном случае речь идет не о психопатологии обыденной жизни по Фрейду, не о социально-критической «воркотне» по поводу разных неистребимых безобразий, не о человеческом цинизме или глупости, которых, понятно, не занимать. Речь об уникальном явлении. Об абсурде. Как феномен, он глубоко укоренен в обществе. Он онтологичен, потому что без него здание социума обрушится. Если изъять из повседневного обихода абсурд как иррациональный код, люди перестанут выполнять наставления власти.
Власть может сохранить себя только в том случае, если будет посылать обществу сигналы, которые невозможно реализовать в силу их несовместимости. Только с помощью этих мерцающих и ускользающих смыслов можно сохранить относительную стабильность и единомыслие общества. Но в том-то и дело, что эти призывы диссонантны. Нельзя, например, без изощренных самоувещеваний любить Родину и прятать деньги в заграничных офшорах. Добиваться власти и сохранять стерильную политическую девственность. Бороться с коррупцией и не трогать в этом случае самых близких, сановных назначенцев. Придерживаться радикального либерализма и строить социальное государство. Помышлять о том, чтобы уйти из власти, но не забывать при этом, что произошло с другими политиками в аналогичной ситуации.
Абсурд как социальный феномен далеко не безобиден. Он позволяет затуманивать мозги, приучает к бессмыслию, одновременно он рождает блаженные улыбки на лицах тех, кто капитально ушиблен мешком. Абсурд дает возможность шизофренизировать общество, но вовремя прописать и антидепрессанты. Позже, уйдя из конкретных временны́х рамок, мы поражаемся всеобщему абсурдному ослеплению. Прозревая, мы осознаем, что повторение исторической трагедии, как подметил Гегель, выглядит уже откровенным фарсом.
Человечество, смеясь, прощается со своим прошлым. Добавим от себя, вслед за Гегелем и Марксом, который его цитировал: «Но платит за это дорогую цену».
Что же мешает своевременному ниспаданию пелены с глаз – глупость, страх, социальный конформизм, стереотипность мышления, психологическая усталость, неустранимая психопатология жизни? Что превращает абсурд в норму общественной жизни? История услужливо предлагает иллюстрации. Средневековые юристы по всем канонам судебных уложений судили козла, виновного будто бы в злоумышленном поступке. Козни усматривали не только у животных, но даже у отдельных предметов. В среде феодалов расточительность уважалась несравненно больше, чем бережливость – важнейшее достоинство буржуа. Степенные американские фермеры чинили расправу над невинным негром, сжигая его заживо. Толпы людей, беснуясь, следовали за фюрером. Народы, протестуя против войны, неожиданно бросались друг на друга. Демократия утверждала себя бомбометанием.
Праведность, как подметил Шекспир, служила пороку. Глупость предъявляла себя в маске мудреца. Вообще говоря, тема абсурда давно привлекала внимание философов и социологов. Но прежде всего она рассматривалась как сбой логики, нелепость рассуждения. Данная проблема выявилась поначалу при разграничении истинных и ложных рассуждений. Это было особенно важно для риторической и судебной практики. Но уже в эпоху Возрождения было замечено, что в самой жизни, а не только в риторической практике, полно нестыковок: безумие часто выдает себя за разум, порождая абсурдные ситуации. Эразм Роттердамский не уклонился от сарказма, назвав свою книгу «Похвальное слово глупости». «Мужчины рождены для дел правления, а потому должны были получить несколько лишних капелек разума, необходимых для поддержания мужского достоинства», – язвительно писал великий гуманист. Он еще уточнял: «Глупость создает государства, поддерживает власть, религию, управление и суд. Да и что такое вся жизнь, как не забава глупости?» Абсурд – прежде всего недомыслие, неспособность добраться до смысла, завершить траекторию мысли.