Ну и собственно долларовая зона, в которую войдут США, Канада, Британия и другие страны, населенные англосаксами (с учетом проблем Австралии), и возможно, Мексика. Тут, впрочем, изменений в границах, скорее всего, не произойдет.
Исламский мир свою систему разделения труда сформировать не сможет (я много писал на эту тему), и ситуация в зоне будет похожа на сегодняшнюю, границы станут меняться активно и самопроизвольно.
Резюмируя, можно отметить, что пограничные линии трансформируются только в тех регионах, где они всегда были нестабильны, а в основном карта мира начнет меняться в рамках создания новых экономических кластеров, а не путем изменения административных границ. Но в таких регионах, как Балканы или Ближний Восток, в ближайшие десятилетия будет крайне неспокойно.
«Однако», М., 2014 г., октябрь-ноябрь, с. 12–17.
Салафиты и борьба с радикализацией в России
С. Пасандиде (Исламская Республика Иран), аспирант кафедры политологии и социологии МПГУ
Религиозно-политическое движение салафитов представляет собой радикальное воинствующее направление ваххабизма, направленное на установление исламской модели социального устройства с помощью методов устрашения без учета национально-исторических особенностей того или иного региона. Оно уже ведет настоящую войну против федерального правительства в Дагестане и Ингушетии, имея сильное подполье в Кабардино-Балкарии и других республиках Северного Кавказа. Кроме того, их позиции заметно окрепли в Татарстане и Башкирии, где салафиты получили возможность вести свои проповеди в некоторых мечетях этих республик. В последнее время представители этого движения уже укрепились в Москве, развернув в ней свою агитационную деятельность. В случае дальнейшего развития данной идеологии на территории России, увеличения числа ее последователей страну ждет весьма безрадостное будущее.
Теракты, волна которых не ослабевает в проблемных субъектах Федерации и порой перекидывается на относительно спокойные регионы, несомненно, могут усилиться. Более того, в таких регионах, как Дагестан и, в меньшей степени, Башкирия и Татарстан, имеется опасность выхода радикалов на уровень легального поля политических взаимоотношений. Это даст им возможность влиять на властные структуры регионов и открыто строить ту модель политической системы, к которой они призывают, – исламское государство. Представляется, что говорить о территориальной целостности России в случае реализации данного сценария уже не придется.
Распространению салафизма и его экспорту в Россию необходимо противопоставить все имеющиеся ресурсы власти: утилитарные, нормативно-правовые, идеологические и силовые. Методы их применения должны носить самый разнообразный характер. Только в этом случае действующая власть сможет добиться подлинного успеха и сохранить себя в качестве реального политического лидера.
Всем хорошо известно, что в российском обществе уже поднимался вопрос о запрете идеологии ваххабизма, но он был мягко «снят», так как некоторые политические круги опасались, что это может испортить отношения России с Саудовской Аравией. Тем не менее данный вопрос надо ставить. Причем его надо ставить именно в политическом ключе, поскольку его решение оправдывается растущей религиозно-политической конфронтацией в России и той политикой, которую проводит Эр-Рияд по отношению к российским интересам на Ближнем Востоке, и в частности, в Сирии. Иначе как враждебной ее трудно назвать. Поэтому здравомыслящие граждане не удивятся запрету салафизма-ваххабизма как религиозно-политического агрессивного течения, противоречащего традиционным ценностям России.
