Россия и мусульманский мир № 2 / 2017 - страница 18

«Прекрасным архитектурным памятником и символом веротерпимости можно назвать старейшую мечеть города (Казани. – Авт.), гордо носящую имя выдающегося татарского ученого просветителя, проповедника, мыслителя Шигабуддина Марджани. Ее строительство стало возможным после личного разрешения императрицы Екатерины II, посетившей Казань весной 1767 г. Этим гуманным и благородным актом просвещенная правительница не только прекратила практику открытой религиозной дискриминации, но и оценила высокий патриотизм и преданность татар»19.

Мечети Поволжья в период новой истории все в большей степени проявляли себя как защитники государственной политики, приняв тот стиль жизни внутри имперского общества, который предлагался властями. И в условиях политизации российского общества начала XX столетия мусульмане не становились на радикальный путь, пытаясь найти компромиссные решения в отношениях с властью20.

Чем больше утверждалась секулярность в жизни социума, что особенно характерно для советского периода истории, тем в большей степени татары Поволжья уходили от традиционной религии. Хотя в понимании татар, носителей исламских ценностей, религия оставалась и остается важнейшей частью их прошлой культуры21. Некий разрыв между неверующими татарами и татарами-мусульманами сегодня ощущается. Но этот разрыв не так силен, если говорить о поволжских татарах, поскольку начало его проявления относится только к прошлому веку. В условиях современной жизни, когда происходят на параллелях процессы не только секуляризации, но и десекуляризации22, роль мечетей может и должна (теоретически, во всяком случае, а возможно, и реально) возрастать, хотя не всякий татарин идет по пути ислама.

Какие современные социальные процессы, происходящие в России, функционально меняют роль мечетей в обществе? Прежде всего, следует говорить о миграционных процессах, влияющих на этнический состав махалля Поволжья.

Отвечая на вопрос журналиста «Столичного Нижнего»: «В чем Вы видите свою основную задачу на посту председателя Духовного управления мусульман Нижегородской области? Где ваша деятельность пересекается с решением государственных задач?» – Гаяз-хазрат Закиров заметил:

«За последние годы в нашем регионе растет число эмигрантов, которые приезжают к нам на работу. Узбеки, киргизы, таджики, азербайджанцы, среди которых есть и те, кто представляет разные течения и направления в исламе. В связи с этим то духовное окормление, которое мусульмане получают в наших мечетях, направлено еще и на большую работу с нашими единоверцами, приехавшими из других стран. Нам необходимо поддерживать связи местных и приезжающих мусульман на почве мира и добрососедства, а также выстраивать и укреплять связи с представителями иных конфессий. Моя задача состоит именно в этой работе, в поддержании вековых традиций, в укреплении взаимного уважения. Если человек в силу различных обстоятельств приезжает в другую страну, он, безусловно, ищет единоверцев, ищет духовную поддержку. Однако нельзя забывать, что традиции, культура, образ жизни населения страны, в которую ты приехал, достойны уважения»23.

Из приведенной цитаты очевидно, что за общими фразами говорящего скрывается ряд противоречивых жизненных обстоятельств, которые трудно не заметить. Традиционно татарская по составу мусульманская община должна прикладывать дополнительные усилия, чтобы ввести в свой состав людей иной этнической культуры, более того, представителей других государств. Но готовы ли они адаптироваться к иной культурной среде? Что касается религиозных представлений мигрантов, то напрямую сказано, что эти люди представляют «разные течения и направления в исламе», что также увеличивает набор трудностей, стоящих перед духовными наставниками Поволжья.